Ирина Озерова - Память о мечте (сборник)

Особый день

Еще бывают чудесаНа белом свете,По сто чудес за полчасаНа всей планете.

У смерти в кузнице коса —Не гибнут дети.Просохнет полночи слезаВ таком рассвете.

Я проявляю интерес —Побольше бы таких чудес.Поменьше страха.

И синий, словно небосвод,Характер над землей взойдет —Взойдет из праха!

Чудеса

Вот говорят, что нет чудес,И спорить я не буду.Но как прожить на свете безХоть маленького чуда?!

Велит спешить лукавый бес,Велит спешить повсюду!Как хорошо, что не исчез,Поддерживает Будда,

Как паренек, под локоток…Но мир достаточно жесток,Своей наукой гордый.

Не верю. Вырвалась. Иду.И сразу на свою бедуВ грязь удивленной мордой!

Голуби

Я не видела этого города,Не увижу его никогда.По асфальту там ходят голуби.(Так похожи все города!)

Им бросают хлебное крошево,Или просо, или пшено.А над ними – облако-кружевоПрикрывает небо-окно.

А над ними – другими птицамиДотемна кишит синева.Только к ним не идут с гостинцами,Не рифмуют с ними слова.

Может, просто они не символы,Может, песня их не слышна,Может, просто пугает синяя,Непонятная вышина.

Слышат птицы охотничьи выстрелы.Можно ранить их и добить.Но умеют жизнь свою выстрадать,Не с ладони прокорм добыть.

Им известна радость паренияИ паденья безмолвный страх.Только им неизвестно сидениеНа подметенных площадях.

Им всегда высоко, рискованноЖить! И так же вот – умирать.Быть живыми, не нарисованными,Крошки хлебные не подбирать.

Я не видела этого города,Я и знать его не хочу!По асфальту ступают голуби…Ну, а я – над ними лечу!

«Светает…»

Светает…Лампу погасить пора,Как шестьдесят свечей…Одно движенье —И вот уже сменилось освещеньеНад странной вязью вечного пера.Какую легкость мне дает прогресс…Но я уже не думаю о чуде.От этой легкости теряют людиИ к чудесам душевный интерес.

Не пенье птиц – вращение колесТеперь в оркестре утра различаю.Не удивляюсь я, а изучаюПричины смеха и причины слез.

К асфальтовому ровному шоссеМне невозможно, как к земле, приникнуть.Так почему ж я не могу привыкнутьВращаться, словно белка в колесе?!Орешки грызть, простую песню петь,Что вот, мол, день счастливый начинаю…Куда спешу всю жизнь, сама не знаю,Но вечно опасаюсь не успеть.

Придумана жестокая игра,В которой мы послушны, словно пешки…Медлительно я привыкаю к спешке.Светает. Лампу погасить пора.

Бездна

Передо мною открылась бездна,Сжалась в жалкий комочек плоть…Подскажите, будьте любезны,Как мне бездны зов побороть.

Звезд простершаяся десница,Указующий луч, как перст…Неужели бездна боитсяБесконечной бездны окрест?!

Ведь галактика – лишь частицаТех, пока не познанных, мест.У вселенной – своя граница,А за ней – Голгофа и крест.

Люди! Сядьте на свой насест.

«Есть дверь и есть замок в квартире…»

Есть дверь и есть замок в квартире,И ты совсем один. А все жВ огромном мире, странном миреЕжесекундно ты живешь.

И радио шумит, как примус, —Прибор давно минувших лет,И воздух обретает привкусНе только крепких сигарет.

Он пахнет хлебом, хлевом, морем,Бензином, гарью иногда,Он пахнет ложью, пахнет горем…Пахнет – и сгинет без следа.

Лечу по круговой орбите,Лечу с восходом на закат,И тесен мир, как общежитье,Где койки выстроились в ряд.

Всего полметра иль полвека,Но мы – различные миры,И для другого человекаДругие правила игры.

Мы не ведем об этом речи,И, покидая отчий кров,Доверчиво идем навстречуСкитальцам из других миров.

«Словарь… А в нем слова, как в сотах…»

Словарь… А в нем слова, как в сотахПчелиный выстраданный мед…Ах, сколько надобно полетов,Чтоб их упрятать в переплет!

Слова таинственны и святы —Сто тысяч чувств, сто тысяч лиц,И точные координатыНа территории страниц.

А мне всего одно найти бы,Ну, хоть не слово, только след…Слова безмолвствуют, как рыбы,Они известны сотни лет.

Они давно в употребленьи —Из уст в уста, из уст в уста.И стерлось их первозначенье,И потускнела чистота.

Ну, что мне делать? Пусто в горле,Нагая мысль меня томит…Но в сердце, как в кузнечном горне,Огонь неистово горит.

Я старое расплавлю слово,Не доверяя словарям,Тебе на счастье, как подкову,Его когда-нибудь отдам.

«В пожарище, в мой сорок третий год…»

В пожарище, в мой сорок третий годВойдете, ноги вытерев у входа,И пояснения экскурсоводаБлагоговейно впишете в блокнот…

В люминисцентном свете я молчу,Передавая вам мое наследство —И самодельную коптилку детстваИ юности горящую свечу.

К чему вам жизни беглый пересказ,Папье-маше в искусной панораме.Вы приговор нам вынесете сами,И нас самих поймете лучше нас.

«Вопрошаю тебя, о Боже!..»

Вопрошаю тебя, о Боже!Почему дела мои плохи?Я сама – порожденье эпохи,Я во всем на эпоху похожа.

Я и в том себе потакаю,Чтобы совести был неподсуденРавнодушный итог моих буден, —Эти будни я пропускаю.

Кто движенье мое направилК невозможному ускоренью?Кто забыл про законы тренья,Узаконив игру без правил.

Да и что за игра такая,Если нужно играть поневоле…Чтоб не выть по-бабьи от боли,Эти игры я пропускаю.

О, фольга картонной короныИ фольга моей веры, где вы?Я дошла от созвездия ДевыДо созвездия Скорпиона.

Но кого же я упрекаю?Кто велел мне плыть по теченью?Горечь саморазоблаченьяОсторожно я пропускаю.

Вдовы плакали о кормильцах,О любви своей выли когда-то…В переулке вблизи АрбатаХрам «Успения на могильцах»,

К водостокам новым стекая,Слезы канут, не тронув храма…Чтобы впредь не изведать срамаЭти слезы я пропускаю.

На могильцах живу – и простилаМне земля и покой и усталость.Ничего за душой не осталось —Слишком многое я пропустила.

«Беззащитно мое семейство…»