Нелли Гореславская - Татьяна Доронина. Еще раз про любовь

Будни и праздники театральной жизни

Потом был спектакль по Гончарову — «Обломов», в котором они с Олегом Басилашвили сыграли главные роли, она — Ольги, он — Обломова. Спектакль шел недолго и не был оценен критикой, хотя Доронина считает, что Обломов стал одной из творческих побед Басилашвили. Себя она так не оценивает, ведь ее роль в этом спектакле была не так значима, но работу над ней она проделала огромную. Чего только стоило разучить арию Нормы, которой Ольга в пьесе пленяла Обломова. Таня разучивала эту арию в консерватории, прослушивая запись в исполнении Марии Каллас. Конечно, сравняться с Каллас она не мечтала, но арию выучила, пела ее на итальянском, и пела так, что зрители были уверены, будто пение идет в записи. Билетерши даже просили, чтобы на программке поставили, что поет именно Доронина, а не кто-то за нее. Она было расстроилась, но режиссер, Александр Борисович Винер утешил: «Пусть думают. Ведь это значит, что вы поете профессионально».

Потом из Москвы в Ленинград приехал режиссер Леонид Варпаховский, когда-то работавший в театре Мейерхольда. Позже он работал в Киеве, ставил «Дни Турбиных». Спектакль там трижды не принимали по идеологическим причинам. Теперь его пригласили в Ленинград, в театр имени Ленинского комсомола, для постановки того же спектакля. Варпаховский тут же сделал выгородку, в которую поставил рояль, старинные часы, заполнил репетиционной мебелью, коврами, и начал здесь репетиции. Этот прекрасный режиссер великолепно понимал актерскую природу.

В устроенной им уютной дореволюционной комнате с раскрытым роялем, мелодичным боем часов, чистой скатертью на столе нельзя было говорить грубо, ругаться, рассказывать анекдоты, в ней можно было только «жить по-турбински» — сложно, драматически, смягчая эти драмы и сложности юмором, бережно относясь друг к другу и стремясь к справедливости и честности. Словом, работалось с Варпаховским прекрасно.

Елену должна была играть Доронина, Лариосика — Басилашвили, Турбина играл Окулевич, Тальберга — Рахленко, Шервинского — Косарев, Мышлаевского — Усовниченко. Варпаховский точно подобрал актеров, ансамбль получился замечательный. Но и в Ленинграде спектакль тоже не приняли. Расстроенный Варпаховский перед отъездом подошел к Тане с Олегом: «Я скоро получу в Москве свой театр, буду счастлив работать с вами. Приезжайте». И они расстались «до Москвы», расстроенные не меньше своего режиссера.

Зато в личной жизни в очередной раз повезло — им выделили комнатку в небольшом двухэтажном доме рядом с театром. На первом этаже дома был гараж, столярная мастерская и несколько маленьких комнаток. На втором этаже находилась большая кухня с плитой, которая топилась дровами, и еще несколько комнат. Одна из них, над гаражом, освободилась, и ее отдали Тане с Олегом. Они перенесли туда два своих чемодана. В комнате стоял шкаф, стол, тумбочка и два стула, столяр театра дядя Гриша сделал им из фанеры книжные полки, бабушка Олега из Москвы прислала деньги на тахту, Таня повесила занавески, яркий бумажный абажур — первое их законное жилье стало даже уютным. Если бы в наше время молодым актерам практически бесплатно предоставляли хотя бы такие скромные апартаменты, наверно, они тоже были бы безумно счастливы.

Соседями слева была тоже молодая театральная семья Жени Рубановской и Володи Косарева, у которых только что родился хорошенький малыш, справа жила семья дворника, внизу — Римма Быкова, по мнению Дорониной, одна из самых интересных актрис своего времени. Римма была героиней театра Лейкома «товстоноговского» периода, она прекрасно исполняла роль Нелли в «Униженных и оскорбленных», была лучшей Настей в «Первой весне» Ковшова и мечтала о «Жаворонке» Ануйя.

— Приходи, — сказала она Тане, — я тебе прочту.

Таня пришла. И увидела готовый спектакль, в котором она стала единственной зрительницей. «Бог не требует от человека чего-то необыкновенного. Надо только довериться тому, что в тебе есть, поверить в ту маленькую частичку себя самого, которая и есть Бог. Только чуть-чуть подняться над собой. А уж все остальное он берет на себя», — услышала она страстный, убежденный голос.

Таня смотрела и видела перед собой «Орлеанскую деву», которую Ануйя назвал Жаворонком — ту самую, настоящую, победительницу вражеских армий и жертву смертельного костра. Римма Быкова не просто мечтала об этой роли, она ее создала. Для Риммы театр тоже был самым главным в жизни.

Обе они тогда были заняты работой над новой пьесой — ученик Товстоногова, в то время еще молодой режиссер Игорь Владимиров ставил в театре Лейкома «Маленькую студентку» Погодина. Римма играла главную героиню, Олег — главного героя, Таня — Ваву Маландину, генеральскую дочку, которая кокетничала со всеми мальчиками на курсе и озадачивала зрителей своей твердой убежденностью в принципе: «Плохи те родители, которые не кормят детей до пятидесяти лет». Шел конец пятидесятых годов, в жизнь вступали дети фронтовиков, и бывшие фронтовые герои действительно часто старались уберечь своих чад от всех тягот, столь щедро выпавших на их долю. Стоит ли удивляться, что потом эти чада с легкостью отказались от того, за что сражались их отцы, в погоне за новой сладкой жизнью — такой, как на Западе? И Запад стал их кумиром. Генеральская дочка Вава была одной из первых провозвестниц этого умонастроения.

Но тогда об этом еще не думалось, тогда они просто ставили студенческую комедию. Работать с Владимировым было легко, он был легким и приятным человеком в общении, не давил на актеров, выстраивал спектакль весело и ярко. А они с удовольствием окунались в знакомую им студенческую тему, с удовольствием воспроизводили свою недавнюю студенческую жизнь. Главным действующим лицом комедии, естественно, был юмор, вечный спутник молодости, спаситель от всех неурядиц и бед. Генеральская дочка Вава пела:

И мне, беспечной,Твердил он вечноПро свой большойЗапас сердечный,Про потенциал.

Спектакль тоже проходил шумно и весело. Зрительный зал, заполненный ленинградскими студентами, громко смеялся, оглушительно, подолгу аплодировал и шумно приветствовал молодых артистов. Это был общий праздник молодости и радости жизни. Игорь Владимиров принес всем артистам подписанные программки спектакля, на которых каждому написал что-то теплое, предназначенное только ему. Он был благодарен исполнителям, актеры были благодарны ему за то, что он помог им на сцене быть такими раскованными, свободными и потому выразительными.

Олег Басилашвили и Татьяна Доронина в спектакле «Маленькая студентка» Н. Погодина.