Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
11 августа 1921 года командир Сибирского казачьего полка обратился к начальнику осведомительного отдела штаба 3-го стрелкового корпуса с просьбой об увеличении числа газет для полка. Он писал: «ежедневно командируемое мною лицо по этому делу получает всего на полк: 1–2 экземпляра газеты, такое малое количество может удовлетворять только небольшую команду, а не полк, в котором состоит более 300 человек».
14 августа 1921 года полковнику Баеву (начальник штаба Ижевско-Воткинской бригады) на Сучан было отправлено 77 экземпляров газеты «Ижевский Юбилей» для распространения среди населения.
18 июля 1922 года заведующий осведомительной частью Ижевско-Воткинской бригады, подполковник Коновалов, подал рапорт начальнику штаба бригады такого содержания: «Доношу, что газеты, присылаемые из Штаба 3-го корпуса, присылаются все в меньшем и меньшем количестве. Газеты раньше приходили экземпляров по 30–35, теперь поступают по 13 и меньше экземпляров. Считаю, что такое мизерное количество далеко не достаточно для информации частей Иж-Вот, бригады в Раздольном, прошу Вашего ходатайства о принятии мер к увеличению числа присылаемой литературы».
9 августа 1922 года 2-й генерал-квартирмейстер штаба командующего войсками и флотом Временного Приамурского правительства, Генерального штаба полковник П… разослал для сведения командиров частей письмо штабс-капитана Ефимова и два воззвания: «Братский призыв каппелевцам» и «Открытое письмо солдатам и офицерам белоповстанческих Меркуловских отрядов» с просьбой разъяснить «всем чинам о тех способах воздействия и насилиях, которые применялись большевиками к попавшим к ним белоповстанцам для подписания подобного рода воззваний».
24 августа 1922 года в штаб 3-го корпуса поступило для распространения 14 500 экземпляров (всего) – указы правительства № 1 и 2, два обращения к населению и одно воззвание.
30 августа 1922 года указ № 25 разослан: полковнику Аргунову – 600 экземпляров, начальнику Никольск-Уссурийского уезда – 150 экземпляров, в штаб 3-го корпуса – 100 экземпляров.
Осведомление – 9 августа через штаб 3-го корпуса прошло газет: «Русский Край» № 377 100 экземпляров, «Слово» № 663–100, «Русский Голос» № 602 – 51, «Владимо-Ниппо» № 624 – 10, «Вечерняя Газета» № 361–199, «Русская Армия» № 158–210, журнал «Воин» – 199. Иными словами, на четыре персоны (комкор, наштаба, обер-кваркор, дежурный штаб-офицер) приходилось 27 газет, на контрразведку – 5 газет, командам при штабе корпуса – 16 газет, двум персонам (генералу Смирнову и Воздвиженскому) – 12 газет, интендантство – 20 газет, Инженерный дивизион – 26 газет, Артиллерийский дивизион – 44 газеты, Воткинский полк – 79 газет, Уфимский полк – 103 газеты, Раздольное (база) – 250 газет, сучанскому начгару – 17 газет, Владимиро-Александровское – 342 газеты, база 1-го кавполка – 10 газет, база Камского полка – 6 газет, база Волжского полка – 3 газеты, Иманская сотня – 15 газет.
Приказом войскам и флоту Временного Приамурского правительства от 18 июля 1922 года за № 90 приказано войсковым частям представить требовательные ведомости на истребование единовременного пособия чинам армии и флота. Требовательные ведомости были составлены, и 26 июля чины штаба 3-го стрелкового корпуса получили пособие. 38 офицеров и классных чиновников штаба корпуса получили в общей сложности 302 рубля, офицеры и классные чины войсковой разведки штаба 3-го корпуса – 103 рубля, а солдаты штаба корпуса – 309 рублей, итого всем чинам штаба было выплачено 714 рублей иенами.
Жалованье за август месяц солдаты штаба Поволжской группы получили 26 и 27 сентября. 107 чинам, таким образом, согласно ведомости, помеченной 30 августа за № 5372, было выплачено 19575 рублей иенами. При этом 11 подпрапорщиков получили по 300, 9 фельдфебелей – по 300, 36 старших унтер-офицеров по 200, 24 младших унтер-офицера – по 150, 3 ефрейтора – по 125 и 24 рядовых по 100 рублей иенами.
В ожидании нового похода
Приморский обыватель, белые и красные воины жили своими повседневными заботами и тревогами, совсем не думая о том, что судьба края уже решена сильными мира сего. 9 июля «из авторитетных источников» по Белому Приморью пронеслась весть о предстоящей в недалеком будущем эвакуации японских войск. Через несколько дней во всех пунктах, занятых японскими войсками, появились большие белые плакаты с объявлением штаба японских императорских войск на русском и японском языках о решении японского императорского правительства вывести все свои части из пределов Приморья. Эвакуация должна была произвестись в четыре приема: 1) от ст. Уссури до разъезда Дубининский, 2) от ст. Пограничная до разъезда Барановский и Сучанской ветки от ее конца у Сучанских рудников до станции Шкотово, 3) от разъезда Барановский и Шкотов до ст. Угольная и 4) района к югу от ст. Угольная, иными словами, района крепости Владивосток. П.С. Парфенов (Алтайский) в своей книге указывает 10 сентября как первый день японской эвакуации, что, однако, не соответствует действительности, так как японская эвакуация началась 17 августа.
У японцев не имелось какого-либо договора или соглашения с красными (ДВР или РСФСР), а потому, казалось бы, японцы вольны в своих решениях относительно передачи оставляемых ими территории и имущества либо белым, либо красным. Вопрос этот, столь важный для белых, не был разъяснен японскими властями. Кроме того, поскольку эвакуация четвертого участка должна была закончиться лишь около 25 октября и поскольку наиболее ценное и важное в отношении обороны края имущество находилось в самом Владивостоке, поднимался вопрос: в случае передачи края и имущества местной, то есть белой русской власти выдадут ли японцы белым огнеприпасы из складов Владивостока в периоды, предшествующие оставлению ими самого Владивостока, или нет? Сомнения не могло быть, что вслед за оставлением японцами первых районов красные произведут покушение на их захват, не дожидаясь полного ухода интервентов с последнего клочка приморской земли. В случае своевременного неполучения огнеприпасов белыми из владивостокских складов борьба войск Приамурского края с красными должна была бы быть обреченной на быструю и полную катастрофу. Но даже в случае своевременного получения белыми этих запасов приближающаяся борьба с наступающим противником должна все равно быть весьма тяжелой для белых. Спасти белых и дать им полную победу при таких обстоятельствах могло лишь одно чудо.
Правитель края и воевода земской рати М.К. Дитерихс был глубоко верующим человеком, и он верил в чудо. На борьбу с коммунистами и большевиками он намеревался поднять русских людей древним лозунгом: «Вера, Царь и Отечество». Именитое купечество, торговый люд, мещанство и крестьянство призывались, по примеру 1612 года, к жертвенности. Правитель наметил ряд крестьянских съездов, на коих он намеревался зажечь боевым духом приморских сельчан. Пополненная ратниками всенародного ополчения, армия должна была усилиться настолько, чтобы от
