Леонид Млечин - 10 вождей. От Ленина до Путина
А страна между тем все больше экономически обескровливалась. Из каждого рубля государственного бюджета (разумеется, официально не опубликованного) на военные нужды шло около 70 копеек! Ставка на силу, а не на мудрость, на геополитические интересы, а не на общечеловеческие ценности привела и мир, и соперничающие страны к самому краю ядерной пропасти. Андропов, человек с определенным поэтическим воображением, вероятно, мог представить апокалипсическую картину: багровое зловещее небо и горящих там, в ядерном пламени птиц…
Последний раз в своей жизни Андропов вел заседание политбюро 1 сентября 1983 года. Как всегда, рассматривалось множество вопросов: о созыве в ноябре очередного пленума ЦК и сессии Верховного Совета, о производстве самоходных колесных шасси и цветных телевизоров новых моделей, о мерах по обеспечению роста производительности труда, социально-демографическом обследовании населения, о торговле между СССР и Египтом, помощи Афганистану, о докладчике на торжественном заседании, посвященном 66-й годовщине Октябрьской революции, и многие другие вопросы…{865}
Накануне заседания к Андропову подошел Устинов и сказал:
– Самолет сбит. Оказался не американским, а южнокорейским и притом – гражданским… Все выясним и доложим подробнее.
– Хорошо. Но мне докладывали, что над Камчаткой был самолет-разведчик… Я сегодня после заседания политбюро улетаю в Крым… Нужно отдохнуть и подлечиться. А с самолетом – разберитесь.
Инциденту с южнокорейским «Боингом» Андропов не придал вначале особого значения. Сколько мы сбили американских самолетов-нарушителей и на Востоке, и на Балтике, над Баренцевым морем, и в Армении, даже под Свердловском… Десятки. Немало и наших воздушных кораблей бесследно исчезло в самых разных широтах Мирового океана. Только сейчас специальная президентская Комиссия, которую я возглавляю, пытается установить места вечного успокоения советских экипажей и их число. Многое уже знаем. О своих исчезнувших самолетах мы никогда раньше публично ничего не говорили и не писали. Старое большевистское правило: чем меньше народ знает, тем легче им управлять.
Никто в Кремле вначале и представить не мог, какая огромная волна всеобщего мирового возмущения и осуждения СССР поднялась за сутки в мире! Сбит гражданский воздушный корабль с 269 пассажирами!
Самолет по причинам, до сих пор до конца неизвестным, оказался над Камчаткой и Сахалином. Все мировые агентства, средства массовой информации множества стран в деталях беспрерывно сообщали о трагедии, разыгравшейся в ночь на 1 сентября 1983 года над Японским морем.
Автор не будет здесь повествовать о драматических событиях той памятной ночи. Так много уже было об этом сказано и написано. Правда, до настоящего времени нет ясности: случайно или преднамеренно южнокорейский «Боинг» оказался в воздушном пространстве СССР? Возможно, это вечная тайна истории. А она, история, есть Библия вечности… Ведь никогда доподлинно мы не узнаем, что пережили пассажиры авиалайнера в свои последние на этом свете минуты…
Нас интересует реакция на трагедию Андропова и его коллег по всесильному политбюро. Еще рано утром генсеку, находившемуся в загородном доме, доложили: над южной частью Сахалина сбит американский военный самолет. Подробности пока не сообщались. Андропов знал, в СССР существовала установка: самолету-нарушителю путем зрительных и радиосигналов предлагалось совершить посадку на советской территории. В случае отказа выполнить требование, пункт управления ПВО мог отдать команду на уничтожение самолета, сразу же превращающегося в цель. Например, когда американский самолет «С-130» с 13 членами экипажа на борту вторгся 8 сентября 1958 года в воздушное пространство над Арменией, советские силы ПВО действовали именно по такой схеме. Летчики-истребители после предупредительных сигналов нанесли ракетный удар по летящему гиганту, который тут же рухнул и на протяжении нескольких часов горел. В баках было более 60 тонн горючего. Лишь пять обгоревших трупов летчиков передали американской стороне. Хотя вначале факт сбития самолета вообще не признавался: «авария».
Впрочем, традиция эта давняя. Хрущев, беседуя 2 октября 1959 года с Мао Цзэдуном, заявил: «Мы сбили не один американский самолет и всегда говорим, что они сами разбиваются…»
Трудно оправдывать американские службы, засылавшие самолеты-шпионы в советское воздушное пространство. Но абсолютная закрытость нашего общества, упорный отказ от взаимного контроля, страх перед неизвестными планами кремлевских руководителей подвигали ЦРУ, другие органы США на действия, идущие вразрез с международными нормами права. Андропов, многолетний шеф КГБ, знал это лучше других.
На первые запросы США и Японии по поводу исчезнувшего «Боинга» из Москвы отвечали: им ничего не известно о судьбе самолета. Затем, когда стало очевидно для всех, что самолет сбит, пытались придерживаться хрущевской методологии – «упал сам». Но все радиопереговоры советских летчиков-истребителей с командными пунктами ПВО имелись в распоряжении электронной разведки США. Неуклюжие попытки Москвы «затуманить» дело никого не могли ввести в заблуждение. На простой вопрос: как можно было спутать большой гражданский лайнер, один из самых известных в мире типов самолетов, с военным летательным аппаратом, в Москве не могли дать удовлетворительного ответа.
Андропов пока наблюдал за развитием событий из Крыма.
Из всех посольств шли тревожные депеши: везде демарши, протесты, пикеты, демонстрации, возмущение. Даже «друзья» крайне смущены и не в состоянии амортизировать ситуацию.
Андропову доложили подробности происшествия по линии Министерства обороны, КГБ, МИДа. Генсек прежде всего переговорил с Черненко: обсудите вопрос на политбюро, отработайте «линию»: не уступать, не занимать оборонительную позицию. Продумайте нашу реакцию на возможные санкции против нас.
Черненко, оставшийся «на хозяйстве» за генсека, с готовностью поддакивал, полностью соглашался. Положив трубку, тут же распорядился сообщить членам политбюро: завтра, 2 сентября, внеочередное заседание. Затем Черненко посоветовался с Устиновым, Чебриковым, Громыко: какие неотложные меры следует принять в связи с «указаниями» генерального секретаря?
Когда 2 сентября члены политбюро Черненко К.У., Горбачев М.С., Гришин В.В., Громыко А.А., Романов Г.В., Тихонов Н.А., Устинов Д.Ф., Воротников В.И., Демичев П.Н., Долгих В.И., Кузнецов В.В., Соломенцев М.С., Зимянин М.В., Капитонов И.В., Рыжков Н.И., а также приглашенные председатель КГБ Чебриков, начальник Генерального штаба Огарков и зам. министра иностранных дел Корниенко собрались утром в зале заседаний, «Правда» уже обнародовала первое сообщение об инциденте.
