Леонид Млечин - 10 вождей. От Ленина до Путина
Корниенко: У нас вполне достаточно материалов, чтобы высказать мнение о том, что это сознательная провокация со стороны ЦРУ… Но нам нельзя уходить от того, что выстрелы были произведены. Ведь империалистическая пропаганда сейчас может пойти даже на то, чтобы передать по радио записи переговоров наших летчиков».
Казалось бы, если мы «правы», нужно позаботиться самим, чтобы все было обнародовано. Но появление «записей переговоров» летчиков рассматривается как диверсия.
«Соломенцев: Следует занимать наступательную позицию, хотя, возможно, мы могли бы сказать и о том, что сочувствуем семьям погибших в результате этой преднамеренной провокации».
Это был первый выступающий, который с оговорками, но все же вспомнил о погибших, о «возможности» сочувствия. Для большевиков и их наследников жизнь человеческая всегда была не больше, чем статистическая величина.
«Кузнецов: Поддерживаю внесенные здесь предложения. Мне тоже кажется, что это хорошо запланированная антисоветская акция…
Воротников: Я хотел бы поддержать все, о чем сказали здесь товарищи…
Капитонов: Нет сомнений, что действия наших летчиков были правильными. Сейчас, отражая нападки империалистической пропаганды, нам надо действовать твердо и осмотрительно. Выстрелы, конечно, надо признать, но подчеркнуть, что вины в этом нет никакой».
Логика у всех членов политбюро более чем странная. Если все было «правильно», то зачем выдумывать версию? Если все произошло в соответствии с международными конвенциями, то почему погибли люди?
Почти как у Дж. Оруэлла: у таких людей наблюдается «антимышление».
«Громыко:…доверительно проинформировать руководителей братских социалистических стран и некоторых других государств. Что касается американцев, то им надо дать официальный твердый ответ… Целесообразно в Заявлении ТАСС сказать также о том, что мы сожалеем о имеющихся жертвах».
Наконец и глава внешнеполитического ведомства вспомнил о людях…
«Черненко: Отрадно, что мы придерживаемся единого мнения, единой позиции. Нам надо наступать, а не обороняться… О результатах нашего сегодняшнего обсуждения я немедленно доложу Юрию Владимировичу Андропову»{868}.
Решение было принято, естественно, в духе прошедшего обсуждения.
Черненко трясущимися руками перебирал бумажки и, спотыкаясь почти на каждом слове, произносил: «Юрий Владимирович по телефону мне говорил – не отступать, реагировать решительно…»
Текст, подготовленный заранее и озвученный человеком, которому накануне было предписано: «На время отпуска Генерального секретаря ЦК КПСС т. Андропова Ю.В. возложить председательствование на заседаниях политбюро на т. Черненко К.У., поручив ему также рассмотрение материалов и подготовку вопросов к заседанию политбюро и секретариата ЦК…»{869}
Задыхающийся от астмы Черненко, невзрачный человечек, вознесенный Брежневым столь высоко, в полной мере использует эти несколько месяцев фактического «заместительства» генерального. А пока он читал жесткие слова, где не было и намека на сожаление о гибели множества людей.
«1. Одобрить меры, принятые в связи с нарушением южнокорейским самолетом воздушного пространства СССР 31 августа. Исходить из того, что это нарушение представляет собой преднамеренную провокацию империалистических сил… способных отвлечь от мирных инициатив СССР.
2. Поручить отделам ЦК обеспечить наступательную линию в нашей пропаганде…»{870}
Члены андроповского политбюро действовали в духе сталинского принципа: уметь превратить поражение в победу, а победу – в триумф.
Не вышло.
Печать, радио, телевидение СССР продолжали излагать «версию», отработанную 2 сентября на политбюро. США, Европу, Японию, Южную Корею захлестнула волна негодования: почему «Советы» вновь лгут, почему прямо не признают факта уничтожения гражданского авиалайнера? Несоциалистический мир не мог понять, как можно отрицать очевидное, бесспорное, почему ни Андропов, ни Громыко, ни кто-либо другой из высшего руководства не выразят соболезнования семьям погибших корейцев, американцев, японцев?
Лишь в специальном Заявлении советского правительства 7 сентября, через неделю после случившегося, было признано, что самолет сбит как нарушитель границы, залетевший в воздушное пространство СССР с разведывательными целями.
Андропов позвонил из Крыма и порекомендовал отменить поездку Громыко в Нью-Йорк и Гавану, чтобы, как он выразился, «не нарваться на провокации».
Мы весьма подробно остановились на инциденте, ибо он высветил очень рельефно умонастроения высшего партийного синклита. Сам Андропов молчал по этому случаю больше месяца. Когда же он коснулся коллизии с южнокорейским самолетом, его оценка случившегося была еще более жесткой, чем его «соратников». Конечно, по команде из Москвы «черный ящик» с «Боинга» был найден и поднят. Решили об этом факте не сообщать ни мировой общественности, ни Сеулу. Хотя и после этого еще пару недель десяток советских судов «перепахивал» море в этом районе, создавая видимость бесплодности поисков.
Принятая «версия» требовала: все, что возможно скрыть, – засекретить. Засекретили. До 1992 года, когда демократические власти все открыли. Ложь – универсальное оружие. Так было всегда. Так продолжалось и при Андропове.
Трагическая гибель южнокорейского «Боинга» стала печальным символом «правления» Андропова. Большие надежды и ожидания, не сбываясь, рождают такие же большие разочарования. Становилось все более очевидным: на старых большевистских рельсах страна не дождется ни экономического процветания, ни сближения политики с общечеловеческой нравственностью, ни высокого духовного озарения.
Рухнувший в холодные воды Японского моря южнокорейский «Боинг» стал символом краха попыток излечить выработавшую свой ресурс систему большевистскими методами. А они, эти методы, основаны на классовой жесткости, конфронтационной логике и старом культивировании лжи.
Пятнадцать месяцев пребывания Андропова на высшем посту в коммунистической партии и советском государстве не богаты на памятные события во внешнеполитической сфере. Разворачивались ракеты СС-20, а затем и «Першинги-2», еще ожесточенней и бесчеловечней стала война в Афганистане, тлел конфликт на Ближнем Востоке, притихла, но не «сломалась» Польша, не поддавался Китай на «мирные инициативы» СССР, не прекращалась ледяная риторика с Вашингтоном, странами НАТО. Казалось, холодные ветры вновь вот-вот будут безраздельно хозяйничать на всех континентах.
