Чак Лашевски - Радикал рок-н-ролла: жизнь и таинственная смерть Дина Рида

Рида также вдохновлял успех таких ребят как Марти Роббинс и Джонни Кэш. Как и Рид, они попали под влияние музыки в стиле вестерн-кантри, а, смешав его с быстрыми рок-н-ролльными ритмами, произвели такие хиты как «Белый спортивный пиджак и розовая гвоздика» («White Sport Coat and Pink Carnation») или «Юная королева» («Teenage Queen»). Но как бы ни приободрял себя Дин, слушая эти мелодии, добиться успеха в Лос-Анджелесе было гораздо сложнее, чем научиться ездить верхом или даже выполнять упражнения на кольцах. Его самонадеянность убавлялась вместе с банковским счетом, и вскоре Рид поведал матери, что подумывает о том, чтобы все бросить и вернуться в колледж. И, скорее всего, так бы он и поступил, если бы не знакомство с Патоном Прайсом (Paton Price).

Прайс был достаточно известной личностью в американских артистических кругах. Он обучался в Американской академии драмы и квартировал вместе с Кирком Дугласом в Нью-Йорке. Он ставил пьесы с Хелен Хайес, а Фрэнк Ллойд Райт спроектировал для него театр в Хартфорде, штат Коннектикут.[66]

Не слишком знакомые широкой публике, его актерские и преподавательские способности были известны и очень ценились в труппе его театра.

Также Прайс являлся непримиримым пацифистом. Он отказался от службы в армии в период Второй мировой войны. Такая позиция была невероятно непопулярна. В начале 1940 года американцы были напуганы, им казалось, что мир находится на грани поглощения самим дьяволом. Гитлер установил господство на Европейском континенте и уже намеревался расплющить Британию. Япония развязала войну против Китая и других азиатских стран и затем успешно разбомбила Перл-Харбор. Урон, нанесенный американскому духу, так же как и разнесенному в щепки и затонувшему Тихоокеанскому флоту, не мог быть переоценен. Америка была уязвима. Америка могла проиграть. Страны, во главе которых находили жаждущие господства убийцы, могли одержать верх. Мужчины сотнями тысяч записывались на фронт добровольно или были призваны отдать свои жизни во имя демократии. Любой дееспособный мужчина терял уважение и терпимое отношение общества, если отказывался воевать из-за каких-то принципов. Таких презирали и оскорбляли. И все же Прайс решил твердо отстаивать свое убеждение в том, что любое убийство — даже на войне — зло.

Для начала, вместе с другими лицами, отказывающимися от прохождения военной службы по идейным соображениям, он был направлен в Гражданскую службу общественных услуг. Там работали, расчищая парки или просто копая ямы и заполняя их снова. Прайс посчитал ситуацию нелепой и ушел. Следующей его остановкой была тюрьма. Поборник мира Прайс теперь питался и работал вместе с людьми, ярость и ненависть которых приводила к избиениям и убийствам других людей. Прайс и тут не дрогнул в своей вере и приобрел, по крайней мере, одного пожизненного друга. Еще один военный отказник какое-то время был сокамерником Прайса. Пацифист Дэвид Деллинджер (David Dellinger) станет известным борцом за мир во время другой войны, двадцатью годами позже.[67]

(Деллинджер будет одним из лидеров антивоенных демонстраций, направленных против американской агрессии во Вьетнаме, помимо участия в Национальном съезде демократической партии в Чикаго в 1968 году, и предстанет перед судом в качестве одного из семи зачинщиков — «чикагской семерки»).

После окончания войны и тюремного освобождения Прайс вернулся в театр. Однако в ближайшее время он решает покинуть восточное побережье и попытать удачи в Голливуде. Получив работу в качестве артистического наставника на студии «Уорнер Бразерз» («Warner Brothers Studios»), к концу 50-х годов Прайс завоевывает прочное уважение и признание среди юных актеров и студентов.

Через три месяца после подписания контракта с «Кэпитол», звукозаписывающая компания решила, что Риду было бы неплохо поучиться на «Уорнер Бразерз». Он был отправлен на студию для встречи с Прайсом, и учитель немедленно проникся симпатией к начинающему певцу. «То был неопытный юноша с неразвитыми способностями, и Патон полюбил его сразу, — сказал Марв Давидов, активист антивоенного движения, ставший добрым другом им обоим в 60-х годах. — Он разглядел в нем что-то достаточно необычное относительно энергии, таланта и определенного простодушия».[68].

Рид относился к Прайсу с такой же любовью. Прайс был абсолютно не похож на отца Рида. Там, где Сирил настаивал на жесткости и контроле над эмоциями, Прайс делал акцент на чувствах, восприимчивости и верности самому себе. В то время как Сирил был несгибаемым республиканцем, Прайс являлся не только либералом, но и радикалом. На самом деле он представлял собой как раз тот тип людей, к которым, как опасался Сирил, попадет его сын в Голливуде. Рид впитывал все: и уроки актерского мастерства, и политические взгляды Прайса. Провозгласив себя пацифистом, он принялся околачиваться на митингах «Общества друзей», более известных как квакеры. {8}

«Несмотря на большую разницу в возрасте, Патон Прайс стал моим первым настоящим другом, я даже могу сказать — моим вторым отцом, — вспоминал Рид. — С самого начала Патон был тем человеком, который говорил о том, чего мне не доставало: зрелости. Патон обучил меня искусству поведения перед камерой, в качестве певца или в качестве актера. Но не это было самым ценным из того, что он сделал для моего развития. Первое и самое главное, он считал своей миссией передачу студентам гуманитарного толкования профессии актера. Он, кому было прекрасно известно лицемерие артистического бизнеса США, снова и снова повторял: "Как вы строите дом, если фундамент непрочен? Как вы вызываете у публики чувства, которых не имеете сами? Как вы хотите донести истину, когда сами в нее не верите и представляете ее, будучи лгунами?" Мнение Патона было неизменным: "человек не может создать ничего сто'ящего, не являясь сто'ящим человеком"».[69]

Рид по-прежнему был сосредоточен на идее завоевания успеха в качестве певца, но теперь к его творческим планам добавилась актерская работа. Ему нравились новые друзья, которых он приобрел благодаря Прайсу. Среди них были Хоуп Ланж, Роберт Конрад, который прославится своей ролью в «Диком-диком Западе», и Дон Мюррей. Роджер Смит, исполнивший главные роли в нескольких фильмах, включая «Не время быть молодым» и «Человек с тысячью лиц», проникся симпатией к новому студенту. Там же Рид встретил Джин Сиберг, сыгравшую роль Жанны д'Арк в фильме Отто Премингера «Святая Жанна», и их дружба никогда не ослабеет, независимо от того, на каком континенте будут находиться эти два блуждающих актера. Все это были новые или бывшие студенты Прайса, в его доме они коротали время. Когда Прайс ушел из «Уорнер Бразерз», чтобы открыть собственную учебную актерскую студию, именно его студенты, орудуя кувалдами и пилами, превратили его гараж в актерскую классную комнату. «Было весело, — вспоминала Патриция Рид. — Когда нам становилось скучно, мы шли к Патону, потому что там собирались звезды».[70]