Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
На следующее утро, как было указано в приказе, в 8 часов два младших офицера (третий ушел на сопку) появились в помещении, занимаемом солдатами батареи, но, кроме бывших в наряде и нескольких ездовых, только что пришедших с коновязи, никого в нем не нашли. Дежурный по батарее фейерверкер, заметив удивление господ офицеров, подошел и с улыбкой объяснил, что еще не было 6 часов утра, когда пришел генерал Сахаров и, всех подняв, увел ловить рыбу. Офицеры тоже улыбнулись и ушли поджидать командира батареи в канцелярию, где, удобно рассевшись, приступили к обсуждению не совсем удачного выступления Паши.
Скоро пришел командир, по-видимому горя желанием проверить действие своего приказа, и, застав двух благодушествовавших офицеров, которые при его появлении поднялись со своих мест, он в недоумении посмотрел на них. Старший из двух младших поторопился сообщить командиру батареи причину задержки точного выполнения его приказа и совсем прозрачно намекнул, что даже генералу, хотя бы из вежливости, следовало предупреждать. Командир не нашел нужным присоединиться к расследованию происшествия; он только поморщился и ушел.
Занятий в этот день так и не было. В дальнейшем они производились почти без перерывов. Особенного рвения солдаты к ним не проявляли, но и не пытались от них уклоняться. Даже изредка на словесности и артиллерии выказывали поразительную любознательность, наперебой задавая ведшему занятия офицеру каверзные вопросы, стараясь поймать его на чем-нибудь, чего он не знает. И если это им удавалось, то восторгам не было конца, и было видно, что потраченное ими время для них прошло совсем не зря. Больше половины солдат батареи имели среднее образование и, прослужив почти пять лет в артиллерии, успели много чего нахвататься. Приходилось всегда быть начеку. Я занимался главным образом пешим строем и гимнастикой, и ловить меня им было не на чем. Только когда приходилось иметь дело с телефонными аппаратами, которые телефонисты знали лучше меня, я чувствовал себя как на выпускном экзамене. К счастью, экзаменаторов было только четыре человека.
После сделанного партизанам предупреждения они продолжали все время вести себя совсем прилично и нас не беспокоили. Чтобы им напомнить о нашем присутствии, генерал Сахаров не прекращал изредка посылать в окрестные села и деревни небольшие отряды без артиллерии. Они всегда благополучно возвращались обратно. Батарейцы, утомленные непривычными регулярными занятиями, пораньше ложились спать. В районе батареи быстро наступала тишина. Прошло немного больше недели, как уехал старший офицер. В 10 часов вечера батарея спала крепким сном. Неожиданно в половине двенадцатого дежурный начал всех будить: «Скорей вставайте, выступаем в поход!» «Приказано соблюдать полнейшую тишину, не курить и не зажигать света».
Быстро, без шума поднялась батарея, приготовилась к походу и, вытянувшись на дороге в колонну, остановилась в ожидании дальнейших приказаний. Была очень темная ночь, и кругом стояла тишина. Командир батареи, собрав всех офицеров, тихонько, чтобы никто не слышал, по секрету сообщил, что в Ново-Литовске, по сведениям разведки, скопились крупные силы красных партизан. Чтобы никто не мог их предупредить, генерал Сахаров решил: незаметно выйти из Владимиро-Александровского и, разделив свой отряд на две части, внезапно с двух сторон атаковать их в Ново-Литовске и уничтожить. Кавалерия – 1-й кавалерийский полк с приданным ему одним орудием батареи, которое, продолжал командир с улыбкой, будет изображать конную артиллерию, пойдет горною дорогою в обход. Сам генерал Сахаров с пехотой – камцы и анненковцы – и другим орудием батареи двинется по прямой кратчайшей дороге.
Прошло минут двадцать. Батарея все стояла, соблюдая полную таинственность. Никаких распоряжений не приходило. Вдруг со стороны реки до нас стали доноситься какие-то крики. Мы все невольно переполошились, но продолжали соблюдать тишину. Крики все усиливались. На улицах села появились скакавшие по разным направлениям всадники с зажженными факелами. Один из них подскакал к батарее и громко крикнул: «Приказано искать брод и переправляться на другую сторону реки!» Узнать причину переполоха у него не удалось, он, не задерживаясь, куда-то ускакал.
От батареи были сразу посланы разведчики, которые быстро вернулись и сообщили, что брод найден. Батарея двинулась к реке и начала ее переходить. Брод был глубокий, и, чтобы не подмочить снаряды, которые везли на крестьянских подводах, пришлось перевозить их верховым, по одному в каждой руке. Это отняло много времени. Поднявшаяся неожиданно суматоха постепенно улеглась. Наступила сравнительная тишина, нарушавшаяся плеском воды от переходивших вброд повозок и лошадей.
От переправлявшихся рядом с нами кавалеристов мы узнали причину, испортившую план генерала Сахарова. Первым через реку переезжать на пароме было приказано камцам. Что там произошло, мы так и не смогли толком выяснить. Поговаривали, что кто-то был навеселе, но это были только разговоры. Они не то нагрузили паром сильно на одну сторону, не то просто его перегрузили. Паром, не выдержав такого натиска, перевернулся, и все очутилось в воде. С берега бросились спасать. В темноте ничего не было видно. Поднялась шумиха и крики попавших в воду. Два человека утонули, и утопили два пулемета. За все время пребывания Поволжской бригады в долине реки Сучан это, кажется, были самые большие потери, которые она понесла.
Перебравшись на другую сторону реки, бригада быстро привела себя в порядок и, построившись в походную колонну, выполняя все положенные предосторожности, двинулась в Екатериновку. Впереди пошел 1-й кавалерийский полк с приданной ему пушкой Волжской батареи, в которой конных, не считая трех орудийных ездовых, были еще два разведчика и два офицера – поручик Коршенюк за старшего и я за младшего. Сам командир батареи остался с другим орудием в пехотной колонне, которую повел генерал Сахаров. Сахаров был бравый генерал, но ему почему-то последнее время не везло – его преследовали неудачи.
Быстро прошла конница через Екатериновку. Село спало мертвым сном. Ничего подозрительного в темноте не было видно, только на улицах вдоль домов для чего-то стояли нераспряженные крестьянские телеги. Особенного внимания на них никто не обратил, хотя, кажется, все же несколько из них прихватили с собою. Так же ничего не заметив, прошли спавшую Голубовку и повернули в сторону едва видневшихся в темноте, лежавших на краю долины сопок.
Двигавшийся за кавалерией генерал Сахаров с пехотой, торопясь поскорее разделаться с красными партизанами в Ново-Литовске, тоже своего благосклонного внимания ни на что не обратил, хотя анненковцы, шедшие в
