Максим Чертанов - Дарвин

Чили стало независимо от Испании в 1810 году, благодаря рудникам было более развито, чем другие латиноамериканские государства. Все здесь было иное, даже гаучо. Чарлз бранил аргентинских гаучо, но после общения с ними сам вообразил себя романтическим ковбоем, и унылые чилийские ковбои ему не нравились: «Гаучо не настоящие; умеют ходить и карабкаться по скалам; не джентльмены; не имеют такого вида, будто родились в седле; едят хлеб и картошку». «Люди здесь другие; общественные различия, слуга не хотел есть вместе со мной; за все надо платить». Посещал медные и золотые рудники. «Мои исследования возбуждали удивление чилийцев; мне долго не удавалось убедить их, что я ищу не руду…

Я обнаружил, что легче всего объяснить им мое занятие, спрашивая, почему они сами не интересовались причиной землетрясений и извержений, или отчего одна весна жаркая, а другая холодная, или почему в Чили горы, а в провинциях Ла-Платы нет ни одного холма. Эти простые вопросы заставляли умолкнуть большую часть любопытных; но некоторые (как и кое-кто в Англии, кто отстал лет на сто) считали подобные изыскания бесполезными и нечестивыми, полагая достаточным объяснение, что так уж сотворено Господом».

Анды свидетельствовали, что континент поднимается, геолог торжествовал, зоолог скучал: фауна скудна. «Путевой дневник», 5 августа: «Недостаточное количество видов животных объясняется тем, что с тех пор, как эта страна поднялась из моря, ни одно животное не было здесь сотворено». 20 сентября Чарлз захворал, в деревне Навидад чуть отлежался, но 27-го вернулся к Корфилду совсем больным. Болезнь была непонятная, сам он винил молодое вино. Сейчас предполагают, что именно тогда его в первый раз укусило кровососущее насекомое бенчука, переносчик болезни Чагаса (Карлос Чагас — бразильский врач, в 1907 году открывший ее возбудителя — трипаносому). Попадая в кровь, трипаносома может довести до инвалидности: хроническая усталость, тошнота, желудочный дискомфорт, бессонница, озноб, нарушение сердечной деятельности.

Выздоровел он в конце октября и узнал, что Фицрой, получив депешу Адмиралтейства, гневавшегося за покупку «Эдвенчера», продал его, сдал командование Уикему и велел возвращаться в Англию. К Кэтрин, 8 ноября: «Даже смешно, какой переворот произошел за пять минут в моих чувствах! Меня огорчала бесконечная продолжительность путешествия… Но теперь я не мог бросить все и вернуться. Всю ночь я старался представить себе радость возвращения в Шрусбери, но бесплодные равнины Перу взяли верх…» Решил продолжать путешествие в одиночку: Кордильеры, Перу, потом на пассажирском судне вернуться в Англию. Однако Уикем уломал Фицроя взять обратно решение об отставке и возвращении, и 10 ноября «Бигль» пошел к архипелагу Чонос у западного берега Южной Америки. 21-го задержались у острова Чилоэ, пока корабль его огибал, Чарлз проскакал верхом по прямой и 30-го воссоединился с экспедицией. По пути заметил лису, швырнул в нее молоток и убил, хотя не намеревался, — стало стыдно и больше не охотился. Никогда.

Дневник: «Полное отсутствие индейцев на островах — загадка. Они явно жили здесь прежде; я не думаю, что они могли эмигрировать, да и зачем? Я должен заключить, что они вымерли…» «Бигль» посетил несколько островов, 18 декабря повернул на юг и 4 января 1835 года вошел в гавань Лоу, где росла необычная картошка, непохожая на европейскую: почему? В тот же день — обратно на Чилоэ, а на следующий произошло извержение вулкана Осорно, совпавшее с извержением Аконкагуа и Косегуины, почти никогда не «работавших», — что на них нашло? Фицрой делал съемки у западного берега Чилоэ, Чарлз съездил к восточному, на озере Кукао обнаружил, что индейцы все же есть (но тенденцию угадал: вскоре они вымерли). 4 февраля отплыли к материку, 8-го были в чилийском порту Вальдивия, 11-го Чарлз отправился на экскурсию. Чилийские индейцы — «симпатичные, цивилизованные». Испанки — «прекрасные сеньориты». А утром 20 февраля в Вальдивии он, лежа на берегу, загорал — и вдруг под ним затряслась земля.

«Сильное землетрясение разрушает привычные ассоциации; земля — символ незыблемости — движется у нас под ногами подобно тонкой корке на жидкости, и этот миг порождает в сознании необычное ощущение неуверенности, которого не могли бы вызвать целые часы размышлений». Землетрясение длилось три минуты — весь город лежал в руинах. «Если бы ныне бездействующие подземные силы развили под Англией такую же деятельность, какую они, без сомнения, развивали в прежние геологические эпохи, как резко изменилось бы все! Что стало бы с высокими домами, густонаселенными городами, громадными фабриками? И как ужасна была бы массовая гибель людей, если бы новый период возмущений начался с сильного подземного толчка глубокой ночью! Англия сразу же обанкротилась бы; документы, записи, счета погибли. Правительство не смогло бы ни собирать налоги, ни поддерживать власть, преступная рука насилия и грабежа получила бы полную свободу. В городах вспыхнул бы голод, ведя за собой мор и смерть». Что он сам-то делал, когда начало трясти? Встал, земля под ногами вибрировала, было так интересно, что испугаться не успел…

22 февраля «Бигль» вошел в порт Консепсьон, Чарлз высадился на острове Кирикина и обнаружил свежие ракушки на высоких утесах — это значило, что земля только что поднялась, а вода отступила. Вот доказательство поднятия Америки, о каком он и не мечтал; далее записные книжки были посвящены только этой теме. 14 марта он поехал через Анды с проводником и стадом мулов, высокогорье, дышать трудно, но он, выносливый как мул, несмотря на перенесенную болезнь, неудобств не заметил. 25 марта приехал в аргентинский город Мендосу, обнаружил, что растения и окаменелости такие же, как в Патагонии, но отличаются от чилийских, — видимо, Анды являются барьером. 26-го записал, что его укусил бенчука, было противно, но не заболел. 29-го повернул назад, 10 апреля был в Сантьяго, 27-го отправился верхом на север Чили, где в порту Капьяпо его подберет «Бигль». Ехал по тихоокеанскому побережью, скучно, свернул вглубь материка, тоже скучно, ничего не растет, зато есть новые свидетельства того, что земля подымалась: посреди суши целые террасы, сложенные из моллюсков.

5 июля «Бигль» отплыл из Капьяпо, пересек тропик Козерога и 12-го достиг перуанского города Икике. Перу было независимым с 1824 года: сплошные хунты и перевороты. 19 июля «Бигль» вошел в Кальяо, порт вблизи столицы — Лимы. Разруха, грязь, «народ развратный и пьяницы». «Анархия; черный флаг. Разбойники: Vive la Patrial и отдавай пиджак!» Женщины ярки, но не по-человечески, «будто нахожусь среди русалок или других чудесных животных…». Фоксу: «Я желаю возвращения и все же едва смею ожидать его, потому что не знаю, что со мной будет. Завидую тебе: даже мечтать о таком счастье не могу. (Фокс был пастором, счастливо женат. — М. Ч.) Домик, жизнь сельского священника — счастливый идеал. Ты соблазняешь меня рассказами о домашнем очаге. Я не должен думать об этом. На днях увидел парус английского судна и едва не дезертировал. Я забыл, что такое англичанки: что-то ангельское. Здешние женщины — юбки, редко встретишь хорошенькое личико, вот и все». Сюзанне: «Я почти не сходил с корабля последние две недели. Страна в такой анархии, что хуже быть не может. Президент только и делает, что вешает всех, кто нарушает его приказы». 12 августа пришли письма от сестер — встревоженные рассказом о болезни, они умоляли вернуться. Отписал, что здоров.