Максим Чертанов - Конан Дойл

Максим Чертанов

Конан Дойл

Предисловие

ЧТО И ОТКУДА МЫ ЗНАЕМ О ЖИЗНИ АРТУРА КОНАН ДОЙЛА

Любая биография – это вымысел, который тем не менее должен быть увязан с документальными данными.

Подробных и вразумительных биографических книг о Конан Дойле не так уж много; при его популярности их могло бы быть значительно больше. Одна из причин заключается в том, что до самого последнего времени большая часть его архивов (переписка, дневниковые записи, черновики) была недоступна для исследователей; новые значительные работы появлялись по мере того, как приоткрывался архив.

После смерти писателя в 1930 году весь его архив находился у вдовы; после ее смерти в 1940-м документы перешли во владение сына Адриана, который не пожелал предоставить их для широкого доступа; единственным источником для биографов могли служить мемуары самого Дойла, опубликованные при его жизни, в 1924-м. Первую значительную биографическую работу о писателе издал Джон Ламонд[1]; книга была в основном посвящена деятельности Дойла как пропагандиста спиритизма и не стала популярной у широкой публики. В 1943 году популярное жизнеописание Дойла опубликовал Хескетт Пирсон[2], специализировавшийся на биографиях известных людей. Эта книга, написанная в несколько снисходительном тоне, вызвала недовольство у Адриана Дойла, и тот вскоре опубликовал свою версию биографии отца[3] – довольно тенденциозную и малоинформативную. Адриан также оказал помощь в написании биографической работы известному детективному писателю Джону Диксону Карру[4], предоставив в его распоряжение часть семейных архивов. Именно на книге Карра (и, разумеется, на мемуарах самого Дойла) базировались все последующие биографии вплоть до конца ХХ века.

Адриан умер в 1970 году, и архив унаследовала его вдова Анна Андерсон, которая скончалась в 1992-м. После этого между оставшимися в живых родственниками Конан Дойла начались длительные и запутанные тяжбы из-за наследства. В 1997-м умерла младшая дочь писателя Джин, завещавшая свою часть архива библиотеке Британского музея. Это открыло новые возможности для биографов. Мартин Бут в 1997 году издал книгу «Доктор и детектив: биография сэра Артура Конан Дойла»[5]: это очень серьезная исследовательская работа, хоть и перегруженная второстепенной информацией. В 1999-м вышла одна из наиболее популярных современных биографий Дойла – «Рассказчик историй» Дэниела Стэшовера[6]; книга очень доброжелательная и, подобно работе Карра, старательно обходящая острые углы.

В 2004-м другие наследники Дойла (потомки вдовы Адриана) выставили имеющиеся у них документы на аукцион «Кристи», в ходе которого основную часть документов также приобрела библиотека Британского музея. В результате этого в 2007-м были опубликованы сразу две книги: «Артур Конан Дойл: жизнь в письмах» Стэшовера, Лилленберга и Чарлза Фоли[7] и «Конан Дойл: человек, создавший Шерлока Холмса» Эндрю Лайсетта[8]. Первая из них представляет собой сборник писем с комментариями, вторая – биографический текст, автор которого сделал основной упор на внутренний мир своего героя и в итоге изрядно перенасытил книгу психологической символикой и физиологическими подробностями.

Казалось бы, точка в деле поставлена – но рецензенты по-прежнему пишут, что всеобъемлющей и всесторонней биографии Конан Дойла до сих пор нет. Во-первых, многие документы, как предполагается, недоступны по сей день либо уничтожены. Во-вторых, вновь открывшиеся архивы пролили не так много нового света на жизнь писателя, как того ожидали исследователи и читатели. В переписке он был весьма сдержан, о своем внутреннем мире писал мало; те стороны его жизни и жизни его семьи, которые представляли загадку для исследователей, так загадкой и остались: скелеты (если они были) предпочитают прятаться по своим шкафам. Но англоязычный мир по крайней мере узнал что-то новое; на русский же язык до сих пор переведены только старые биографические работы Пирсона и Карра, да и то с купюрами. Русскоязычной биографии Дойла вообще никогда не существовало: есть только отдельные статьи.

Автор данной работы ни в малейшей степени не пытался пересказывать новые биографические книги о Дойле и просит прощения у читателя, который на это рассчитывал. Эти книги рано или поздно будут переведены. Автор пытался сделать совсем другое: во-первых, написать биографию Конан Дойла «с русским акцентом», а во-вторых, увидеть жизнь героя глазами не профессионального исследователя, каковым автор отнюдь не является, но простодушного рассказчика – такого же простодушного, как доктор Уотсон, питающего столь же простодушное пристрастие к словечку «мы» («мы с читателем») и простодушно старающегося руководствоваться словами своего героя: «Каждая книга – это мумифицированная душа, сохраняющаяся от забвения в саване из навощенной холстины, выделанной кожи и печатной краски. Под переплетом каждой правдивой книги заключена концентрированная суть человека. Личности писателей стали легкими, тела их превратились в прах, а в вашем распоряжении – их истинный дух».

Если перечитывание книги не доставляет удовольствия, то и читать ее ни к чему.

Часть первая

ДОКТОР УОТСОН (1859—1890)

Глава первая

ЗА ВОЛШЕБНОЙ ДВЕРЬЮ

Один из самых злоязыких людей, когда-либо живших на свете, Владимир Набоков, ни в грош не ставивший Достоевского, Камю и Томаса Манна, называвший Драйзера и Голсуорси «неимоверными посредственностями», всегда проявлял снисходительность и даже нежность, когда речь шла о писателях его детства. Правда, признаваясь в интервью Альфреду Эппелю, что когда-то одним из его самых любимых авторов был Конан Дойл, он добавлял, что со временем очарование его книг поблекло. Детское – детям. Но чуть не в каждой второй книге взрослого Набокова мы можем разглядеть острый профиль Шерлока Холмса, выглядывающий из-под строчки или упрятанный в какую-нибудь анаграмму. Так поблекло ли очарование для Набокова, для интеллектуала Умберто Эко, написавшего роман о Вильгельме Баскервильском, для Станислава Лема – или что-то от этого волшебного сияния осталось навсегда?

В своей книге мемуаров «Воспоминания и приключения» («Memories and Adventures»[9], на которую нам предстоит ссылаться постоянно, Артур Конан Дойл не без тщеславия заметил, что мог бы проследить родовое древо своих предков за пятьсот лет. Однако на страницах книги он не сделал этого, справедливо полагая, что не всякому читателю такой экскурс может быть интересен. Да и не всегда можно доверять этим деревьям: нынче любой из нас может, обратившись к специалисту и уплатив требуемую сумму, получить такое хоть за тысячу лет. Не стоит думать, что людям XIX века в своих семейных хрониках никогда не случалось немножко подтасовывать факты. Во всяком случае, в «Английском биографическом словаре» Дойлы пятисотлетней давности не упоминаются, а первым представителем рода, попавшим на страницы справочника, был дед писателя – Джон Дойл, сын дублинского ирландца, ярого католика, когда-то владевшего поместьями, но во времена Реформации изгнанного, как многие паписты, со своих земель и вынужденного заняться коммерцией.