Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
Конечно, еще до войны отдельные авангардные кутюрье начинали вносить изменения в моду, но, как говорил французский философ Ролан Барт, «только жесткие исторические эпизоды (войны, революции) могут быстро изменить систему», поэтому массово новшества внедрялись уже во время Первой мировой войны. Нину Риччи нельзя причислить к авангардным кутюрье. Она шла в ногу с модой, но не бежала впереди нее. С одной стороны, Нина Риччи не принадлежала к «старой» школе, все еще широко представленной в 1915 году в Сан-Франциско, куда входили Уорт, сестры Калло и Поль Пуаре, хотя и отсутствовавший на выставке, но ярчайший ее представитель. Однако Нина Риччи не принадлежала и к новой волне – Коко Шанель, Ланвин, Вионне. Черный цвет, который сделала модным Шанель, резко контрастировал с яркими расцветками Пуаре и Риччи. Как ни странно, то, что помогло Нине Риччи удержаться на плаву, было отсутствие ее имени среди звезд модной индустрии. Если суперпопулярного Пуаре война и Шанель фактически свергли с пьедестала, то Нина Риччи спокойно оставалась в своей нише, никому не мешая и имея свою стабильную клиентуру. Те, кто делал у нее заказы в доме Раффин, могли быть уверены: они получат классику, причем с соблюдением всех модных тенденций.
Война сильно повлияла на цены. Задержки или полное отсутствие поставок привели к тому, что в парижских универмагах стоимость женской одежды за год, с 1915-го по 1916-й, повысилась на шестьдесят процентов. Выросли цены на шерстяные ткани, в то же время шелк практически не подорожал, что привело к моде на одежду из него. Цветовая гамма, как уже было отмечено, не отличалась разнообразием по двум причинам: основные красители для тканей импортировались из Германии, а те, что были в наличии во Франции, использовались для изготовления взрывчатки – для ее производства бралось то же сырье, что и для изготовления красителей. Из-за нехватки тканей в 1915 году Профсоюзная палата парижской высокой моды вынужденно дала согласие на использование восьми метров ткани на одно платье, что позволяло шить те самые «военные кринолины». Но в 1916–1917 годах количество ткани сократилось до пяти метров, а в 1917–1918 годах до минимальных четырех. Тут же стали модны прямые юбки, без излишеств. Надо сказать, кутюрье и женщины так просто не сдавались на милость новым жестким ограничениям. В моду вошли многослойные платья, сшитые из разных тканей. Благодаря этому старые, вышедшие из моды наряды перешивали, используя ткань по нескольку раз. Многие начали шить дома сами, для чего покупали швейные машинки «Зингер». Но те, кто мог позволить себе заказать платье у профессионала, теперь отличались от более бедных подруг еще и качеством пошива.
Из того, что могли себе позволить женщины в плане украшения простых тканей, можно отметить вышивку, моду на которую привезли с собой русские эмигрантки после революции 1917 года. Их труд часто низко оплачивался, зато простые ткани с вышивкой стали смотреться совсем иначе. Так как мех также стал дефицитным и дорогим товаром, модельеры экспериментировали и с ним. У богатых клиенток в моде был мех обезьяны, а вот те, кто победнее, носили мех искусственный… Сенсацией стала коллекция 1918 года: публике предложили платья из ткани, которую использовали для аэропланов. А Шанель выпустила коллекцию из доселе неиспользовавшегося в моде джерси. Это направление в моде получило название «шикарный мизераблизм»[9].
Летом 1917 года правительство решило запустить в обувной и текстильной промышленности процесс стандартизации – это помогло бы снизить расходы на производство и удовлетворить спрос. Стандартная обувь появилась в магазинах уже в декабре, а в следующем году запустили линию стандартной одежды. Во Франции эта инициатива провалилась. Люди оказались не готовы покупать одинаковую обувь и одежду, пусть и дешевую, но низкого качества. В журналах моды эти модели назвали одинаковыми для мужчин, женщин и детей, добавляя, что «впервые весь французский народ станет равным». Солдаты прибывали на побывку; работали мюзик-холлы и театры – женщины хотели оставаться элегантными. Кроме того, во время войны домам моды удалось сохранить рабочие места для тысяч женщин, трудившихся в ателье и магазинах. Но у медали существовала и другая сторона: зарплату в тот период в домах моды понизили, а после войны старались не возвращать на прежний уровень. Тем не менее дома моды оставались на плаву. Дабы не пустить конкурентов (в особенности американцев) на рынок моды, где исторически главенствовали французы, на протяжении военного времени французские дома моды постоянно участвовали в выставках – в Нью-Йорке, Мадриде, Цюрихе и других местах, которые война практически не затронула.
Война не закончилась так быстро, как ожидали. Это стало еще одной причиной для женщин постараться вести нормальный образ жизни, в котором всегда оставалось место для модных новинок. Однако возвращавшиеся с войны солдаты часто пребывали в шоке от нововведений – коротких юбок и глубоких декольте. Существовало и другое противоречие: от женщин требовали вести более экономный образ жизни и урезать расходы на одежду и обувь. В то же время их призывали тратить деньги в универмагах для поддержания экономики страны. В свою очередь универмаги действовали согласно обстоятельствам: в витринах выставлялись карты, демонстрировавшие ситуацию на фронте. Их прибыль не падала. Например, универмаг «Галери Лаффайет» за годы войны увеличил выручку в три раза. Журналы моды обсуждали, что подобает носить, а что нет, что подходит для стран, соблюдавших нейтралитет, а что может позволить себе француженка. Журналы обсуждали фасоны траурных платьев и соответствующие аксессуары. Более того, на их страницах велись дебаты о том, насколько подобающе вдове,
