Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
А теперь, когда мы узнали, сколько разных компаний производило автомобили во Фрнации, посмотрим, какой автомобиль купила себе Нина Риччи. Она приобрела… машину итальянской марки, которую мы все прекрасно знаем и поныне.
В 1899 году в Италии несколько инвесторов зарегистрировали компанию «Итальянская автомобильная фабрика Турина» (Fabbrica Italiana Automobili Torino – FIAT): да, именно в том городе, где родилась Нина. Один из основателей компании – Джованни Аньелли, ставший в первой половине XX века одним из самых богатых людей в мире. До 1893 года он служил в армии, а потом стал мэром. И вот в 1898 году ему поступило предложение принять участие в новом проекте – открыть автомобильный завод. Уже через год после открытия Аньелли стал управляющим директором компании, а затем и председателем правления. В 1900 году на заводе насчитывалось всего тридцать пять сотрудников, было выпущено двадцать четыре машины. В 1903 году произвели сто тридцать пять автомобилей, а к 1906 году их насчитывалось больше тысячи.
Модель, которую приобрела Нина Риччи, выпускалась с 1906 по 1907 год. «ФИАТ» 24–40 HP» был произведен в количестве пятисот пятидесяти семи штук. В то время компания переживала настоящий взлет, в частности смогла купить миланскую фирму-конкурента и увеличить свой штат до двух с половиной тысяч человек. Две трети всей продукции «ФИАТ» экспортировал в США, где этот бренд знали и покупали дорогие модели, что побудило руководство компании запустить новую модель. Новинкой и стал «ФИАТ» 24–40 HP». Его основные отличия состояли в облегчении конструкции шасси, увеличении мощности, внедрении клапанов сброса давления для облегчения запуска двигателя и инновационной системе охлаждения тормозов с помощью водяного контура для устранения любой опасности прогрева, что являлось частой проблемой предыдущей модели.
Нина Риччи всегда помнила о своей родине, хотя, казалось, она полностью адаптировалась к жизни во Франции. Ее любовь к Италии проявлялась постоянно: конечно, не только при выборе машины, но и в мотивах, которые она использовала при разработке своих моделей. Дома мать часто переходила на итальянский язык, так и не научившись свободно объясняться по-французски. Итальянская речь порой звучала на работе: Нине рекомендовали соотечественниц, так же, как и она когда-то, приехавших в Париж, ничего не имея и все начиная с нуля. Обычно женщины находили работу именно благодаря родственникам, друзьям и знакомым, а итальянская диаспора в Париже была немаленькой и всегда оказывала поддержку приезжавшим с родины, поэтому подобная практика никого не удивляла. Итальянки находили в доме моды, где заправляла Нина, поддержку и отличную практику. Уходили они от Риччи редко – она славилась своим чутким отношением к мастерицам, хотя была строга и замечала все промахи в работе.
Сын Нины воспитывался уже совсем в иных традициях, однако дух Италии, витавший в доме Риччи, конечно, повлиял и на него. Робер с огромным уважением и любовью относился к своей итальянской родне, к матери, бабушке и тетям. Когда он повзрослеет, это станет очень заметно, впрочем, «французскость» ему тоже будет присуща – эта смесь даст великолепные плоды, позволив поднять компанию матери на совершенно иной уровень. Но пока Робер был мал, и Нина спокойно продолжала руководить пошивом одежды в доме Раффин. Владелец дома, Бернард Раффин, передавал ей все больше полномочий, полностью доверяя общение с клиентками, разработку новых моделей и урегулирование вопросов, связанных с работницами. Она руководила двумя мастерскими, управляя тридцатью сотрудниками. Нина сама назначала им зарплату, а клиенткам выставляла цену на заказанный наряд. В конце года господин Раффин получал свою долю.
Нина не изменяла установившемуся у нее порядку: рано утром ей делали прическу, потом она тщательно выбирала наряд, в котором пойдет на работу. В это же время Робера собирали в школу. Шофер сначала отвозил мальчика, и Нина провожала его до ворот, где уже толпились отпрыски не знати, а таких же, как она, преуспевших на деловом поприще буржуа. Потом шофер вез ее в дом моды. Остановив автомобиль возле входа, он выходил из машины и открывал дверцу Нине. Вечером она часто задерживалась на работе, поэтому Робер возвращался из школы без матери. За ним по-прежнему присматривали бабушка и тетя. Шофер ехал к дому моды за хозяйкой и там ждал, когда она освободится. Несмотря на такую нагрузку, дома не прерывалась традиция совместных ужинов за одним большим столом. Готовились итальянские блюда, атмосфера напоминала старые добрые времена. Но изменилось за эти годы слишком многое. Основные изменения касались финансового положения семьи. К сожалению, изменилось и другое: за столом, кроме маленького Робера, сидели только женщины. Старшая сестра Нины и младшая Селестина обе вышли замуж за итальянцев и осели в Монако. Ни мать, ни Альдегиза не пытались устроить свою личную жизнь, помогали Нине по хозяйству и в воспитании сына. Они могли позволить себе прислугу, но тщательно следили за уборкой, а готовить частенько предпочитали сами. У Нины возможности познакомиться с мужчиной не было из-за работы, она редко куда-то ходила без сына и родственников. Время от времени ей пытались сватать итальянцев из их круга, но отношения не завязывались. А знакомиться на улице к ней больше не подходили: теперь Нина выглядела слишком солидно, да и ездила на машине, редко прогуливаясь пешком. Первая влюбленность, первое замужество остались в прошлом. Там, где молодая девушка бегала в ателье через площадь Мадлен в начале своей карьеры в столице моды.
Часть 2
1909–1929 годы
Глава 1
Спокойное беспокойное время
Несколько спокойных лет Нина Риччи прожила после смерти мужа и до начала Первой мировой войны. Во Франции в те годы установилась временная и весьма относительная стабильность. В 1909 году с поста премьер-министра ушел в отставку Жорж Клемансо. Вслед за ним к власти пришел Аристид Бриан. Волна забастовок в те годы постоянно прокатывалась по стране. В домах моды протесты начнутся только в 1930-х, и до поры до времени они, казалось, не затрагивали сферу интересов Нины Риччи. Например, крупнейшая забастовка 1910 года проходила в октябре на железных дорогах Франции, из-за чего в Париж не могли доставляться грузы, в том числе необходимые для ателье ткани. Ежедневно к бастующим присоединялось все больше людей. В итоге на некоторое время было практически парализовано движение из Великобритании на континент, а билеты на передвижение по территории Франции продавали под ответственность самого пассажира, не гарантируя перевозки. Цены на продовольствие грозили подскочить еще выше, так как бастующие требовали повышения зарплаты, а в те дни Париж обеспечивался продуктами лишь наполовину от требуемого объема. К железнодорожникам присоединились
