Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Общение с Г. Еллинеком, М. Вебером, а также с русскими исследователями, обучавшимися в Германии (П.И. Новгородцевым, А.А. Чупровым), формировало мировоззрение Кистяковского как философа, социолога и общественного деятеля – последовательного сторонника неокантианства и конституционалиста, боровшегося за установление в России основ гражданского общества и правового конституционного общественного строя. Вместе с П.Б. Струве он издавал первый неподцензурный либеральный журнал «Освобождение». Переход на позиции конституционализма и либерального парламентаризма отражен в ряде работ Кистяковского. В сборнике «Проблемы идеализма» (1902) он выступает со статьей «Русская социологическая школа и категория возможности при решении социально-этических проблем».
Новые стороны философской концепции и общественной деятельности Кистяковского позволяет раскрыть его переписка с П.Б. Струве, относящаяся к периоду Первой русской революции. В ней отражена проблематика широких международных связей русских либералов и западных конституционалистов. Документированные в переписке переговоры Кистяковского с Вебером и Еллинеком по вопросу о Проекте российской конституции, напечатанном П.Б. Струве в «Освобождении», содержат много конкретных данных об отношении западных мыслителей к событиям в России и перспективам либерального движения, о сомнениях, высказанных германскими учеными и общественными деятелями (в частности, по поводу целесообразности введения в России всеобщего избирательного права).
Богдан Александрович служил главным связующим звеном между редакцией журнала «Освобождение» во главе со Струве и западными академическими кругами. Уже в 1893 году, отвечая на критику со стороны Струве по поводу его диссертации, Кистяковский ссылается на письменные отзывы о ней таких ученых, как Виндельбанд, Риккерт, Хензель, Франц фон Лист и Г. Еллинек. Согласно их мнению, Кистяковскому особенно удались: противопоставление социальной психологии и нормативных наук, весьма поучительное для социологов (Виндельбанд); методологическое разрешение проблемы общего и частного в процессе образования понятий (Риккерт); реконструкция концепции «общей воли» Руссо и ее интерпретации в контексте нормативных понятий современной науки (Хензель); кроме того, констатировалась убедительность его полемики против Р. Штаммлера (Франц фон Лист). Особенно интересно мнение Еллинека в связи с последующими разногласиями по конституционному вопросу. «Она (ваша работа. – А.М.), – писал он, – принадлежит к лучшим, которые были написаны до настоящего времени о методе социальной науки, и благодаря этому труду вы завоевали прочное место в науке. В настоящее время я занят обширной работой о всеобщем учении о государстве, которая даст мне повод привлечь внимание более широких кругов к вашей книге: ее должны прочитать все, кто теоретически хочет работать в любой области общественной науки».
Существенное место в переписке Кистяковского занимают вопросы социологической теории: обмен мнениями по поводу издания сочинений Монтескье, Дюркгейма, из русских ученых – Бердяева, Петражицкого, а также Драгоманова (сочинения которого готовились к изданию в редакции «Освобождения» на деньги украинцев). Богдан Александрович передает Струве информацию об отношении к его идеям в социал-демократических кругах. «Вас, – пишет он, – называли Бернштейном. Я говорил, что для Бернштейна это чересчур большая честь». В ходе этого обмена мнениями прослеживается постепенный переход обоих мыслителей от классического марксизма к его неокантианской интерпретации, связанный с принятием либеральной парадигмы общественного развития. «Ваш оппонент, – сообщает Кистяковский Струве в 1901 году, – принимает увеличение ненависти к остаткам старого режима после проведения некоторых реформ за обострение противоположностей… Между тем усиление ненависти к старому режиму вместе с постепенным уничтожением его есть совершенно самостоятельное социально-психологическое явление, нисколько не подтверждающее теорию обострения противоположностей».
Выход из кризиса Кистяковский видел в создании правового государства, ориентируясь в основном на его интерпретацию в германской юриспруденции. Одним из его учителей в Германии стал известный теоретик права Г. Еллинек, принимавший активное участие в обсуждении конституционного вопроса в Европе и России. Тот обратил внимание на научную работу Кистяковского, оценив его вклад как «лучший из всех, какие ему приходилось слышать в последнее время» и рекомендовав ему написать книгу. Колебания между чистой наукой и политикой побудили Кистяковского, однако, задать Еллинеку ряд конкретных вопросов относительно российской политической системы. Струве хотел предложить Еллинеку написать статью с критикой русского правительства для «Освобождения»; это представляется Кистяковскому нереальным. «Я сомневаюсь, – отвечает он, – чтобы Еллинек взялся писать статью, которая бы заключала морально-политическую оценку какого-нибудь современного явления». Речь шла о политике России в отношении Финляндии, которую Еллинек осуждал, подчеркивая при этом, что «со своей юридической точки зрения не может встать на их сторону». Для учения о государстве как юридическом лице, которое развивал Еллинек, характерны представление о нем как едином и неделимом носителе суверенитета, апология сильной монархической власти. Отстаивая эти принципы в Германии, Еллинек не мог выступать против них применительно к России, а потому и отказался дать юридический комментарий по вопросу о Финляндии.
В последующих письмах Кистяковский объясняет эту позицию Еллинека более подробно. С точки зрения юридической теории, пишет он Струве, Еллинек «не может рассматривать февральский манифест 1899 года как Verfassungsbruch в Финляндии. Если Финляндия не отдельное государство, что и Вы, кажется, признаете, то финляндская конституция не может ограничивать русского императора. Гарантией для финляндской конституции может явиться лишь русская конституция». Вопрос о том, каков статус Финляндии в Российской империи, вызвавший столь бурные споры, решается Еллинеком с формально-юридических позиций. Его ответ поэтому никак не мог вызвать сочувствия сторонников автономии и скорее соответствовал желанию консерваторов сохранить существующее положение. «При современных условиях, – заявил он Кистяковскому, – финляндская конституция является лишь привилегией, данной Финляндии русским императором, который может всегда взять ее назад. Эта точка зрения станет понятна, если Вы примете во внимание, что положение Финляндии вполне аналогично положению английских колоний». В ходе этого обсуждения наметилось различие позиций германского ученого и русских либералов: первый исходил из того, что есть на самом деле, вторые – из того, что желательно, справедливо, а потому должно быть в принципе. Этим объясняется умеренность политической позиции Еллинека и радикализм его русского окружения.
Наиболее отчетливо данное противоречие проявилось в дискуссии по проекту конституции, напечатанному в «Освобождении». Подобный разбор
