Американская история любви. Рискнуть всем ради возможности быть вместе - Илион Ву

Коллинз писал: «Они действительно обычно устраивают небольшую церемонию, знаменующую подобную связь. Многие относятся к своим обязательствам по отношению друг к другу очень легко, а другие хранят верность и преданность, питая любовь, заслуживающую восхищения хозяев. Неудивительно, что хозяева не хотят разлучать тех, кто проявляет подобные черты характера».

К счастью, для Эллен сделали исключение – возможно, она была любимицей, а может, он знал, что у Уильяма есть деньги. Или этого захотела его жена, единокровная сестра Эллен. Возможно, он увидел, что Эллен и Уильяма соединяет та самая необычная связь, которую он не стал называть: любовь.

Когда Крафты поженились, провести христианскую церемонию, освятившую их брак как вечный союз, благословленный Богом, а не хозяевами, им не позволили[147]. Они поженились в ходе священной для них и их близких церемонии: «прыгали через палку» – традиционный свадебный ритуал рабов. Прошло два года, прежде чем супруги разработали план, который сейчас вел их из Саванны в Чарльстон. Гениальность заключалась в его гибкости, в умении использовать попутный ветер, а не стать его жертвой.

Их план строился на необычной привязанности. Жители Джорджии испытывали ностальгию по старинному обычаю определенного класса: младшему сыну находили более старшего мальчика-раба, который учил белого ловить рыбу и охотиться, искать птичьи гнезда и определять яйца[148]. Вера в крепость подобных уз побуждала рабовладельцев отправлять сыновей на войну в сопровождении таких рабов.

Такая идеализированная связь между черными и белыми – единственная, которую готовы были принять те, кто в мире Уильяма и Эллен обладал властью. Именно так и решили действовать супруги. Пароход представлял наибольшую опасность: нигде за ними не наблюдали бы столь пристально, чем на борту. И нигде, кроме как на пароходе, им не нужно было использовать все знания и навыки.

На глазах[149]

Сразу после второго звонка в салон, тесное помещение с печью и несколькими столиками, вошли двое. Мужчины собирались там, чтобы почитать газеты, поиграть в карты, поболтать, перекусить и выпить. Здесь беззастенчиво плевались – даже на лучших кораблях стены и ковры были покрыты табачными плевками.

Устроив хозяина, Уильям вышел, оставив Эллен в одиночестве среди мужчин. Держалась она сдержанно, стараясь не привлекать внимания. В углу, посматривая на золотые карманные часы, зевал какой-то джентльмен. Взглянув на часы, он уставился прямо на Эллен. Прозвучал свисток, корабль вздрогнул и пришел в движение. Эллен выждала какое-то время, показавшееся разумным, а потом попросила показать ее место.

Мужчина с золотыми часами продолжал наблюдать за ней и внимательно прислушивался к разговору. Он сразу заметил невысокого больного молодого человека, одетого так, что не видно было даже глаз. Слышал, как тот представился мистером Джонсоном и сказал, что плохо себя чувствует. Видел, как отправили за рабом молодого человека. И заметил, что у мистера Джонсона довольно высокий, почти женский голос.

* * *

Каюты были крохотные, с полкой, прикрепленной к стенке, и зеркалом, повешенным для украшения. Маленькое окошко и еще одна дверь на палубу. Удобства на пароходах были безумно грязными – все пассажиры пользовались одним полотенцем и общей расческой. Отхожее место вселяло настоящий ужас. Любой, кто им пользовался, стремился выйти как можно быстрее.

Уильям помог хозяину устроиться на полке. Выйдя, он сразу почувствовал неладное. Поведение молодого мистера Джонсона показалось странным не только мужчине с золотыми часами, но и капитану, и другим пассажирам. Они стали расспрашивать Уильяма, и тот старался ответить в меру сил, а затем вернулся к хозяину.

Эллен отправила его за куском фланели и лекарством, чтобы он устроил небольшое представление у печи: это должно было помочь маскировке и успокоить не в меру любопытных пассажиров. Одно дело путешествовать рядом с инвалидом, совсем другое – оказаться в замкнутом пространстве с больным, скажем, холерой. Вспышки инфекций случались довольно часто. Она причиняла сильные страдания и сопровождались патологическими выделениями. А вот ревматизм был болезнью распространенной – и абсолютно незаразной.

Самым часто используемым лекарством от болезней суставов являлся оподельдок, который готовили из мыла, спирта, камфары и нашатыря[150]. Естественно, запах был весьма неприятным. Когда Уильям начал разогревать лекарство в салоне, двое мужчин пожаловались на жуткую вонь, а один просто пригрозил вышвырнуть Уильяма с его мазью за борт.

Тот спешно вернулся к хозяину и смог немного побыть там. Уильям прикладывал теплые салфетки к лицу жены. Они обменивались взглядами, ограничиваясь лишь объяснимыми лечением прикосновениями. Уильям оставался рядом с женой столько, сколько мог, однако ночевать ей предстояло одной в окружении мужчин. Он укутал ее пропитанной лекарством фланелью, – оба надеялись, что запах достаточно силен, чтобы избавить Эллен от неприятностей.

Мужчина с золотыми часами расхаживал по палубе. Маяк на острове Тайби был все еще виден – некогда по нему ориентировались корабли рабовладельцев, возвращающиеся из Африки[151]. Те, кому удалось пережить этот путь, высаживались на острове Тайби, где их выдерживали в карантине, а затем отправляли на торги во второй порт Саванны. Хотя международный закон запретил работорговлю, некоторым кораблям все еще удавалось доставлять в Америку живой товар.

Мужчина с золотыми часами смотрел на маяк, пока тот не скрылся во мраке. В этот момент на палубу вышел Уильям. Он спросил у стюарда, где можно устроиться, но ему ответили, что для цветных мест нет. Уильям побродил по палубе, а потом нашел самое теплое место на груде мешков с хлопком возле трубы. На открытой палубе было шумно и сыро, грохотал двигатель, периодически долетали брызги воды. Над головой ярко сияли звезды.

* * *

Всю ночь пароход петлял между островами, прошел мимо Блади-Пойнт на Дофуски, миновал Хилтон-Хед и залив Транкард[152]. Они преодолели развалины старой испанской крепости, плантаций близ Бофора, причалов и берегов, покрытых устрицами. Изредка пароход останавливался, сгружая и забирая почту. Миновав остров святой Елены, они направились в открытое море.

Погода выдалась отличная: большинство пассажиров рано утром выбрались на палубу, чтобы подышать свежим воздухом и нагулять аппетит перед завтраком. Мужчина с часами явно ожидал молодого мистера Джонсона, и тот вскоре появился (как заметил пассажир, в той же одежде, что и накануне вечером). Мистер Джонсон сел на скамью. Мужчина с часами получил возможность лучше рассмотреть молодого инвалида при дневном свете. Он заметил красивое лицо, темные волосы, смуглую кожу, выдававшую испанскую кровь. Ему явно хотелось узнать о мистере Джонсоне побольше,