Интенсивная терапия. Истории о врачах, пациентах и о том, как их изменила пандемия - Гэвин Фрэнсис

У меня сложилось впечатление, что Китай решит проблему коронавируса гораздо быстрее, чем Европа, но ценой вторжения государства в личную жизнь граждан. Для большинства европейцев это было бы неприемлемо.

Оказание плановой медицинской помощи было приостановлено. Это касалось скрининга онкологических заболеваний, ЭКО и скрининга ИППП[20] (из-за социального дистанцирования заболеваемость ими снизилась). ЭКГ и рентгенографию делали только пациентам в критическом состоянии и тем, у кого подозрение на рак.

У принца Чарльза был диагностирован коронавирус, но болезнь протекала в легкой форме, и принц восстанавливался в Балморале, хотя населению страны было сказано не нагружать уязвимую медицинскую систему высокогорных сообществ и не ездить в горы. Поговаривали о реорганизации Шотландского выставочного центра в Глазго в огромную коронавирусную больницу, но я считал, что замок Балморал подходит для этого больше: красивые виды, свежий горный воздух, множество спален и относительная изоляция.

К последней неделе марта вирус не замедлил распространение в Италии, где фиксировалось более 900 смертей в день, и Испании. В Нью-Йорке заболеваемость тоже продолжала расти. Министр финансов Германии совершил самоубийство. Я смотрел онлайн-карты, где число заболевших отображалось в виде больших красных точек, от которых отходили широкие круги.

Всего за неделю число смертей от коронавируса в мире удвоилось: с 13 тысяч оно возросло до 27.

Для сравнения, пандемия свиного гриппа 2009 года унесла жизни приблизительно 20 тысяч человек. Результаты эпидемиологических исследований свидетельствовали о том, что вирус может привести к 30 миллионам смертей по всему миру, что было сопоставимо с испанским гриппом.

У нас до сих пор не было средств индивидуальной защиты, рекомендованных ВОЗ, поэтому я провел воскресное утро на eBay в поисках одноразовых защитных костюмов. В основном они были распроданы, но еще можно было заказать из Китая. В новостях говорили, что жизнь в Ухане приходит в норму: в выходные открылся железнодорожный вокзал, и в городе было зафиксировано только 47 новых случаев коронавируса, несмотря на то что люди возвращались из-за границы.

В те выходные, добираясь на работу по пустым дорогам, я увидел щиты с простой надписью: «Оставайтесь дома. Помогите Национальной службе здравоохранения. Спасайте жизни».

К концу месяца мысль о том, что будет, если вирус проникнет в дома престарелых, стала вселять в меня ужас. Теперь существовал новый порядок посещения пациентов с подозрением на коронавирус. Сначала врачам общей практики сказали, что можно адаптировать новый протокол под всех пожилых пациентов или применять его только к тем, у кого был кашель, жар или симптомы простуды.

Сначала я должен был позвонить персоналу дома престарелых с автостоянки, удостовериться, что проблему нельзя решить снаружи, и предупредить, что на мне надеты средства индивидуальной защиты, а затем попросить персонал подвести пациента как можно ближе к входу, чтобы не идти через все здание. До момента осмотра нужно было держаться от пациента на расстоянии двух метров. По возможности следовало попросить пациента самостоятельно измерить температуру и содержание кислорода в крови. После минимального осмотра мне предписывалось выйти на улицу и продумать план лечения, к тому же обработать все инструменты и снять маску и фартук. Салфетки и средства индивидуальной защиты надлежало сложить в два пакета и сжечь, а все лекарства для пациента оставить у двери.

Одним из первых я посетил 80-летнего мужчину с болезнью Паркинсона. Он упал с постели, и его рука перестала функционировать. Я стоял в рубашке с короткими рукавами, маске и фартуке на пороге дома престарелых, поглядывая на пейджер и дрожа от холода, пока не понял, что дверь открыта.

Посещения были запрещены, и атмосфера внутри была удручающей. Обитатели дома престарелых грустили: у многих была деменция, и они не понимали, почему близкие их больше не навещают. Как объяснить человеку, который даже не понимает, кто он и где находится, что теперь необходимо соблюдать социальную дистанцию? Персонал был великолепен: надев маски и фартуки, сотрудники дома престарелых старались придерживаться рутины. Однако в словосочетании «дом престарелых» десятилетиями подчеркивалось слово «дом»: в отличие от больниц, здесь были ковры, мягкая мебель, игры в бинго, групповые экскурсии, танцевальные вечера и карточные игры. Предположение, что в такой обстановке вирус удастся сдерживать не менее эффективно, чем в больнице, казалось абсурдным. Помогать обитателям чувствовать себя как дома и ухаживать за ними в условиях нехватки ресурсов – трудная задача, и я всегда восхищался сотрудниками этих учреждений.

Уже не в первый раз я задумался о том, что фраза «интенсивная терапия» отражает не только попытки поддерживать жизнь пациентов, а отношение, которое позволяет пациентам быть счастливыми, защищенными и исполненными достоинства.

Я прикоснулся к стольким дверным ручкам! Мне пришлось много раз вступить в контакт с пациентом: рука на его плече, когда я помогал ему устойчиво встать; чемодан на прикроватном столике, термометр в его ухе, пульсоксиметр на пальце, снова рука на его плече, пока я прощупывал дельтовидную мышцу, или на локте, когда осторожно вращал сустав. Он ничего не сломал, и у меня не возникло подозрений, что его падение было обусловлено инфекцией или инсультом.

– Есть ли случаи коронавируса? – спросил я менеджера, собирая вещи.

Она покачала головой:

– Пока нет, но я слышала, что в других местах все не так благополучно.

До меня тоже дошли слухи о пациентах, которые вернулись из больницы в дом престарелых и привезли с собой вирус.

– Это печально, – сказала она, пока мы шли мимо комнаты отдыха к выходу. Все обитатели сидели в креслах на расстоянии двух метров друг от друга, и между ними ходили сотрудники в нескольких слоях пластика.

В тот день стало известно о смерти британского врача от коронавируса. Скончался Амгед Эль-Хаврани, отоларинголог.

4 – Апрель

Пик

И сейчас, когда я упомянул о своем хождении по улицам и полям, не могу не сказать, каким опустелым и заброшенным стал тогда город. Широкая улица, на которой я жил… более походила на зеленую лужайку, нежели на мощеную улицу.

Мы проводим жизнь в океане воздуха, даже не задумываясь, с какой легкостью вдыхаем части неба. Нам даже в голову не приходит, что можно жаждать воздуха. Воздух, самая нематериальная субстанция, – наша самая крепкая привязка к жизни.

Наступил апрель, и по мере накопления знаний о COVID-19 всем стало ясно, что у большинства людей вирус поражает легкие. Пациенты жаловались на сухой кашель, связанный с раздражением верхних дыхательных путей, отсутствие обоняния и жар, вызванный борьбой иммунной системы с инфекцией. У некоторых пациентов была тошнота, рвота или даже диарея, потому что вирус приводил к расстройству пищеварительной системы. Головная боль тоже была частым симптомом, и из-за сильнейшей усталости многие пациенты оказывались прикованными к постели на несколько дней.

По некоторым оценкам, бессимптомные больные, которые все равно могли распространять инфекцию, составляли 30–40 % от общего числа заболевших. Приблизительно через неделю с начала заболевания четырем