Ничего они с нами не сделают. Драматургия. Проза. Воспоминания - Леонид Генрихович Зорин
ТЕМА. Слушай, это глупо. (Усмехнувшись.) Бедная девушка была горда…
НИКА (ошеломленно). Что?
ТЕМА. В конце концов, в чем дело? Разве это секрет? А венчаться мы тоже будем тайно? Как в романах?
НИКА. Ни тайно, ни явно. Никогда… (Быстро уходит в глубину сада.)
ТЕМА (растерян). Ника… Сумасшедшая!.. Чего ради? (Пожал плечами, махнул рукой.) Весь день не в себе.
Входят Петр и Нина Константиновна.
ПЕТР. О чем задумался, молодой человек? (Хлопает его по плечу.) А ведь он за эти дни посвежел, Нинок, а?
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Очень хорошенький из себя. Не зря его девушки любят.
ТЕМА. Любят… до бесчувствия… Что здесь с Никой творится – не уразумею.
ПЕТР. А ты проявляй выдержку. Мужчина должен иметь самообладание. Это их бабье дело – сердиться. (Смеется, шлепает жену.)
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Ну вот, пошел просвещать…
ПЕТР. Его просветишь! Учи ученого. (Обнял одной рукой сына, другой – жену.) Хорошо в своей семье. Милые мои, родные лица. (Медленно.) А пожалуй, не будем особенно задерживаться здесь, братцы, а? Погостим еще немного – и по коням!
ТЕМА. Вот это мудро, старик! Здесь даже Ника начинает беситься. Нет, это правильная идея.
ПЕТР. Ну спасибо, признал. Эх ты… Кирпичев-младший… Правду сказать, не Кирпичев ты еще, а Кирпичик.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Песенка была когда-то – «Кирпичики».
ПЕТР. Песенок много на свете. Всех не споешь, а хочется. Большой голос для этого нужен. Копи голос, сынок.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Ну, это туманное что-то…
ПЕТР. Ничего, он поймет. Он – кирпичик…
Калитка неслышно отворилась, вошла Варвара, ее не заметили.
ТЕМА (смеется). Не улещивай. Машина-то будет у меня?
ПЕТР. Эх, ты… (Тоже смеется.) Жениться хочет, а игрушки выпрашивает.
ТЕМА. А что ж, мне всю жизнь смотреть Николаю в рот? Настроений его дожидаться?
ПЕТР. Хватит, не хнычь. Будет те машина, будет и гудок. (Хохочет, потом строго.) Приструнить тебя надо, Темка. Слишком легко тебе все достается.
ТЕМА (нетерпеливо). Ну ладно…
ПЕТР (чуть сердито). Ты слушай, когда тебе говорят. Тратить ты умеешь.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Сколько у нас вылетает, с ума сойти… Эта поездка уже обошлась…
Петр, соглашаясь, задумчиво кивает головой.
И, как говорится, все еще впереди…
ПЕТР (разводя руками). Что поделаешь? К родителям ехали. С пустыми руками неудобно…
НИНА КОНСТАНТИНОВНА (раздраженно). Ты вообще по природе своей расточитель… А нам еще такие предстоят расходы…
ПЕТР. Поругай, это на пользу. (Положил руку ей на плечо, решительно.) Сократимся, сократимся – расписку дам. (Обнял жену и сына.) Идемте в дом, милые.
Все трое уходят.
ВАРВАРА (глядя им вслед). Господи, до чего ненавижу буржуев…
Занавес.
Действие третье
Ночь. Только в одном из окон свет. Откуда-то издалека доносится едва слышная музыка. Нина Константиновна в ночном халате стоит, прислонясь к барьеру, закинув руки за голову. В пижаме, в мягких туфлях на босу ногу входит Петр.
ПЕТР. Что это ты встала? Открыл я глаза, а место пусто.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Не спится почему-то… А почему – не знаю.
ПЕТР. Ты прямо как девушка заговорила…
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Оставь… Снова ты в этом стиле… И зачем он тебе… со мной? (Прижалась к нему.) Тишина… Мне отчего-то не по себе… Что у тебя было с сестрой?
ПЕТР. Ерунда. Надерзила, нагрубила. Вот и взрослая стала, а такая же… малохольная. Я, впрочем, поставил ее на место.
Пауза.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Петя, давай уедем.
ПЕТР. Обидятся.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Вот еще один день прошел, а нам все так же неуютно, неловко. Люди здесь неласковые. Ты знаешь, я сама хотела этой встречи, но к чему обманывать себя – она не удалась…
ПЕТР (хмуро). У отца в окне свет.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Ника… странная какая-то… чем-то возбуждена… Тема нервничает…
ПЕТР. Подожди. Я жду звонка из Москвы. Должен звонить Черняев. Потом я скажу, что меня затребовали назад.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Вот и отлично, милый.
ПЕТР. Это предоставь улаживать мне. Главное – расстаться надо тепло. (Задумчиво.) Мало в этом хорошего – испортить отношения с моим отцом.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Да-да, я понимаю…
ПЕТР. Не поддакивай. Этого понимать ты не можешь. Моего родителя надо знать. Ты думаешь, это тихий старичок век доживает? Диоклетиан за капустой? Я с ним три дня побыл и уже вижу – все тот же.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Ну да… Ты напрасно оборвал меня. Я поняла… И очень уважаю Алексея Петровича…
ПЕТР (нетерпеливо). Э-э… я не о том.
Пауза.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА (осторожно). Черняев должен рассказать тебе о делах? Это в связи с этим… Птицыным… да?
ПЕТР. Ну да… (С иронией.) Трубинский дружок… (Насупившись.) Тут, знаешь, всяко может обернуться…
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Послушай, Петя, но ведь в истории с этой… Шевцовой ты действовал справедливо, разумно…
ПЕТР (прерывая ее). Действовал… (Разозлился.) Дуреха… Местные действовали… А я мнение высказал… (Чуть помедлив.) Черт его знает, может, и были там… нарушения… было бы к чему прицепиться, раздуть все можно. На этом птицыны и существуют. Вкупе с дорогими сослуживцами. (С грустью.) Но, в общем, что говорить… кажется, испытанным людям доверяешься, думаешь, можно положиться, а они… Тот же Краснощеков… Э-э… (Махнул рукой.)
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Да, милый, да… Ты всегда так… сквозь розовые очки…
Петр утвердительно кивает.
А это нельзя.
ПЕТР. Век живи – век учись.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Как все-таки мы напряженно живем. (Прижимается к нему крепче.) Но все будет хорошо, да, Петя?
ПЕТР. Обойдется. Мы народ закаленный. Во всех щелоках купаны.
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Только будь умницей, милый. Помнишь, ты мне сам прочел: умный не тот, кто не делает ошибок, а тот, кто их признает.
ПЕТР. Исправляет…
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Ну да… Признает – исправляет. Разве это не все равно?
ПЕТР (улыбается). Как тебе сказать…
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Как могла бы все же быть прекрасна жизнь, если б ее не усложняли.
ПЕТР. Это ты упрощаешь…
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Да-да! Я и говорю: проще, проще, товарищи! Мы, женщины, тоже кое-что понимаем…
ПЕТР. С этим не спорят…
НИНА КОНСТАНТИНОВНА. Не шути. Вот я и поняла, почему у меня на душе так тревожно… (Устало.) В конце концов, кто у меня есть, кроме тебя…
ПЕТР. Идем спать, милая. Идем. Все будет в порядке. (Задумчиво.) Хотел бы я знать, почему не ложится старик? (Нерешительно.) Зайти к нему, а? Впрочем, утро вечера мудренее.
