Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
О мужестве и духовной силе этого человека в период большевистского террора рассказывал И.А. Ильин. Новгородцев выступал его оппонентом на защите диссертации 19 мая 1918 года – сразу после проведенного у него чекистами ночного обыска, когда он чудом избежал ареста и расстрела. «Тревожно простился я с ним, уходящим; я знал уже, что такое подвал на Лубянке, – вспоминал И.А. Ильин. – Поберегите себя, Павел Иванович! Они будут искать Вас! – Помните ли Вы, – сказал он, – слова Сократа, что с человеком, исполняющим свой долг, не может случиться зла ни в жизни, ни по смерти?»
С 1918 года П.И. Новгородцев становится участником сопротивления большевизму на Юге России, поддерживая в целом программу А.И. Деникина. Одним из первых в либеральном движении он оценил большевизм как диктатуру качественно нового типа и указал на ее угрозу миру. В условиях Гражданской войны на Юге России и революции в Германии он отмечал ограниченность выбора альтернативной большевизму формы политического устройства. Данный выбор в условиях революционного кризиса возможен не между демократией и авторитаризмом (как это было ранее в период борьбы с самодержавием), но между диктатурами двух типов: социалистической, разрушительный характер которой соответствует утопичности ее идеологии, и военной диктатурой, основная цель которой – восстановление стабильности и возвращение к правовой норме. Та дилемма, которая возникла в России в период конфликта Керенского и Корнилова, справедливо предвидел Павел Иванович, будет неоднократно повторяться в истории, а ее разрешение возможно путем установления либо режима большевистского типа, либо – диктатуры бонапартистского типа. В январе 1919 года он делает вывод: важно разъяснить союзникам мировую опасность большевизма (поскольку они недооценивают «внешней привлекательности большевистской отравы»); необходимо преодолеть внутренние разногласия антибольшевистского движения (связанные с различием внешнеполитических ориентаций) и организовать эффективную и быструю иностранную помощь антибольшевистскому движению в России, «пока она не опоздала».
Это идея народного фронта, привлечения всех сил справа и слева, безусловное принятие любой формы власти при одном условии – борьбы с большевизмом. Именно Новгородцев добился известной кадетской («екатеринодарской») резолюции о существе «национальной диктатуры» главнокомандующего Вооруженными силами Юга России и полной ее поддержки со стороны Партии народной свободы, принятой партийным совещанием при ЦК 29–30 июня 1919 года. В основе этой концепции лежит представление о том, что революцию можно преодолеть только одним способом – взяв у нее достижимые цели и сломив ее утопизм, демагогию и анархию непреклонной силой власти. «Новая система управления, имея в виду привести Россию к широким демократическим реформам и к новой жизни, – констатировалось в резолюции, – должна заключаться вместе с тем в открытой и прямой борьбе с большевизмом». Данная система имеет центристский характер: ее цель не в том, чтобы возглавить революцию или реставрацию, но в обуздании обеих этих крайностей. Поэтому первоочередной задачей выступало преодоление революции и установление твердого порядка – «единоличной диктаторской власти». Ее существо определялось следующим образом: «Диктатор, которого как временную власть до созыва Учредительного собрания приветствует партия Народной Свободы, должен быть не только диктатором освободителем, но и диктатором устроителем: его задача заключается не только в том, чтобы освободить от большевизма, а также и в том, чтобы утвердить порядок, пресекающий возврат большевизма слева и проявление большевизма справа, установив в тесном сотрудничестве с общественными силами и при их дружественной поддержке те основные предпосылки всякого государственного порядка, вне которых не может быть осуществлено правильное и сознательное волеизъявление народа».
В качестве активного деятеля Всероссийского национального центра на Юге России Новгородцев был главным автором Основных положений Программы Национального центра (1919). В ней нашли отражение идеи внеклассового характера государственной власти, правового решения земельного и рабочего вопросов, организации центрального и местного управления, временной государственной власти (диктатуры) и ее законодательного оформления, а также последующего формирования учредительной власти (обсуждались различные ее формы в виде Учредительного собрания, Народного собрания и другие, различавшиеся масштабом прерогатив этого института и характером его отношения к временной исполнительной власти). Выступал он также автором ряда других документов: проекта декларации Добровольческой армии по земельному и рабочему вопросам; внешнеполитических заявлений (обращения Центра к Сибирскому правительству адмирала Колчака, письма Национального центра в Париж В.А. Маклакову о положении в связи с вопросом об отношении к союзным державам и т. д.). Кроме того, занимался анализом текущих событий Гражданской войны в России, вопросами стратегического взаимодействия армий Восточного и Южного фронтов, перемещением центров власти на Украине (в частности, ряда переворотов, ставших результатом меняющегося соотношения сил союзных войск и группировок антибольшевистского движения).
С поиском основы национального единства связаны позиции Новгородцева по другим принципиальным вопросам, в том числе и по земельному. Он настороженно относился к принудительному отчуждению земли, видя в нем скорее популистский лозунг для привлечения крестьянства, уступку требованиям анархии и аграрного бандитизма, нежели рациональную концепцию. С другой стороны, ему было ясно, что предрассудки крестьянства не позволят одномоментно решить аграрную проблему путем восстановления частновладельческих прав (в реализации этого он усматривал основную ошибку гетманского режима на Украине). Аграрная революция, наподобие случившейся в России в 1905 году и представленной затем махновским движением, не может быть преодолена радикальными аграрными законами, поскольку ее движущими силами являются люмпенизированные слои и уголовные элементы. Развивая эти идеи Новгородцева, П.Б. Струве определял махновщину как «разложение большевизма на бандитизм» или «разложение коммунизма на разбойничьи молекулы», основным способом уничтожения которых является организация твердой власти на местах.
Павел Иванович отчетливо понимал, что стабильная политическая власть возможна в России только при опоре на устойчивый класс средних и мелких собственников. Поэтому при обсуждении во Всероссийском национальном центре вопроса о границах допустимого вмешательства государства в земельный вопрос он сделал поправку: принудительное отчуждение земель может проводиться государственной властью исключительно «в целях создания крепких средних и мелких хозяйств». Таким образом устранялась эсеровская трактовка отчуждения, которая давала право на всеобщее наделение землей. При обсуждении
