Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд
Поскольку главным результатом этих намеков и слухов было усиление неприязни между парламентом и шотландцами, они не наносили вреда королю и даже могли помочь ему. Но не успел Монтрей вернуться в Лондон, как нежданный удар обрушился на короля с другой стороны, приведя его дела в полное замешательство и лишив доверия все сделанные им предложения. 16 января 1646 г. проект его секретного договора с ирландскими конфедератами оказался в Вестминстере. Судьба настигла графа Гламоргана.
Проект был найден в бумагах архиепископа Туама, убитого в октябре прошлого года недалеко от Слиго, но прошло какое-то время, прежде чем те, кто его нашел, осознали значение этого документа, и потребовалось еще время, чтобы он дошел до Лондона. Маркизу Ормонду в Дублин сообщили о нем за три недели до этого, в канун Рождества. Возмущенный тем, чем все это время занимался Гламорган от имени короля, он сразу связался с Дигби. Даже Дигби был потрясен этим открытием, хотя ни у него, ни у Ормонда не было никаких иллюзий. Увидев документ, они оба узнали почерк короля. Оставалось только решить, как поступит Карл теперь, когда секрет вышел наружу. Признает ли себя его автором? Они решили, что король этого не сделает, и потому лучшее, что можно предпринять, чтобы спасти его доброе имя, – это немедленно принять меры в отношении Гламоргана.
Граф Гламорган, ничего не знавший об этом открытии, по-прежнему находился в Килкенни, где, следуя благоговейному почтению к нунцию, все глубже втягивался в лабиринт обмана. Под влиянием Ринуччини он сделал секретный договор еще более благоприятным для ирландцев, включив в него пункт, согласно которому будущий лорд-лейтенант непременно должен быть католиком. Теперь план состоял в том, чтобы конфедераты публично заключили договор Ормонда, но в частном порядке дали королю понять, что не пошлют ему никаких войск, пока он не ратифицирует не официальный договор Ормонда, а секретный договор Гламоргана и будет действовать исключительно в соответствии с его условиями. Чтобы этот шантаж сработал, Гламорган должен был сам командовать войсками, предназначенными для отправки в Англию. Весьма довольный своим успехом, он поспешил в Дублин, однако на заседании Совета был уличен, что действовал без соответствующего ордера, и отправлен под арест.
Ормонд сделал все, что мог для спасения чести короля, но проект секретного договора Гламоргана стал известен в Лондоне еще раньше. Палата общин, взбешенная новым доказательством связи короля с ирландцами, встретила его призыв к заключению персонального договора недоверчивым молчанием. Между собой некоторые лидеры индепендентов обсуждали проект его свержения в пользу малолетнего герцога Глостера, при регентстве их друга графа Нортумберленда. Примерно в то же время, что и новости из Ирландии, пришли донесения из Парижа, разоблачающие попытки королевы получить деньги от католического духовенства и миссию сэра Кенелма Дигби в Ватикане. Кроме того, в них, к большому удивлению шотландских представителей, сообщалось о конспиративных беседах некоторых из их собственных коллег с французским послом. Шотландцы постарались сделать хорошую мину при плохой игре, решительно заявив, что все обвинения против них голословны и не соответствуют действительности.
Королю потребовалось немного больше времени, чтобы спасти ситуацию и каким-то образом сохранить одновременно свой интерес к индепендентам, пресвитерианцам и ирландским конфедератам. 29 января 1646 г. он в послании к парламенту официально осудил Гламоргана и тогда же написал Ормонду более мягкое письмо. «Слово христианина», – заявлял Карл, он никогда не собирался ничего предпринимать без ведома и согласия Ормонда, в то же время действия Гламоргана, как он считал, были продиктованы не предательством, а избытком рвения, поэтому с ним следовало обойтись деликатно. Король советовал открыть против графа судебное дело, но без вынесения какого-либо решения. Самому Гламоргану он написал, деликатно упрекнув его в неосмотрительности, и рекомендовал в будущем советоваться с Джорджем Дигби обо всем, что он намерен предпринять.
Письма из Оксфорда в Дублин должны были проделать много миль по территории, занятой силами парламента, и по морю, которое патрулировали шотландские и парламентские корабли, поэтому они прибывали с перерывами, и Ормонду приходилось действовать согласно своему разумению, без учета сиюминутных пожеланий короля. Ему было ясно одно: без войск из Ирландии король проиграет безвозвратно. Но когда он попытался возобновить переговоры с ирландцами, то обнаружил, что под влиянием нунция они не желают ничего обсуждать, пока не будет освобожден Гламорган. На самом деле, как только стало известно об аресте Гламоргана, клерикальная партия думала пойти маршем на Дублин, и удержать их удалось только благодаря влиянию более искушенных в политике лордов, которых Ринуччини называл «ормондистами». Среди конфедератов снова возник глубокий раскол. Ринуччини удалось внушить свои взгляды многим священникам и создать непримиримый блок, который ни при каких обстоятельствах не принял бы «позорный и бесславный» мир, предложенный маркизом Ормондом. Но нунций пошел дальше, и, когда освобожденный Гламорган снова появился в Килкенни, ему было сказано, что посланец короля в Риме сэр Кенелм Дигби предложил еще более выгодные условия: не только свободу вероисповедания и независимый ирландский парламент, но и передачу в руки ирландцев крепостей, расположенных на территории Ирландии. В связи с этим теперь Ринуччини выступал против заключения любого договора, пока Кенелм Дигби не вернулся из Рима.
На первый взгляд казалось, что все говорит в пользу решимости нунция заставить короля Карла согласиться с восстановлением римско-католической Ирландии. Несмотря на нехватку денег и определенные трудности, с которыми они столкнулись в Ольстере и Манстере, конфедераты контролировали большую часть страны и просили короля всего лишь признать положение дел, которое они уже создали силой оружия. Действительно, как после более четырех лет свободы и самоуправления из Килкенни можно было ожидать, чтобы они довольствовались такими ограниченными уступками, которые предлагались договором Ормонда?
Но нунций и поддерживающие его непримиримые утверждали, что Ирландия является отдельной территорией, не представляющей интереса для Англии. Они забыли, что поражение короля Англии развяжет руки грозной армии
