Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд
Рационалистические взгляды Монтрея способствовали неправильному пониманию происходящего, поскольку ссора, которую он надеялся посеять, выходила за пределами рассудочного понимания. Лоудун и Балмерино говорили ему правду, но при этом действия ковенантеров не были действиями людей, желавших мира с королем на любых условиях. Они хотели примирения только на своих условиях. Более сдержанное обращение с людьми Монтроза, взятыми в плен у Филипхоу, могло бы указать на готовность к компромиссу лучше всяких слов. Но этого не случилось. Аргайл и Уорристоун твердой рукой направляли Ассамблею сословий, собравшуюся зимой в Сент-Эндрюсе, и сорвали попытку делегата от Эдинбурга сэра Джона Смита смягчить атмосферу, чтобы помочь тем колеблющимся, которые, в панике подчинившись Монтрозу после Килсита, теперь хотели избежать последствий. Главенствующая партия, по словам Уорристоуна, спешила изгнать «нечистых тварей» из Арка и проголосовала за смертную казнь всех самых именитых членов «нечестивой шайки» Монтроза, а менее знатным присудила штрафы и поношение. Свою непримиримую злость на короля они выместили, казнив назначенного им государственного секретаря Шотландии сэра Роберта Споттисвуда, чье преступление заключалось только в том, что он привез Монтрозу документ о назначении его лейтенант-губернатором Шотландии. Это было демонстративное наказание, смысл которого Монтрею не следовало упускать. Осужденные роялисты были казнены, одни в Глазго, другие в Сент-Эндрюс, с тем чтобы этот пример Господнего возмездия могло видеть как можно больше людей. Среди них были: хромой сэр Уильям Ролло, который переодетым пересек границу вместе с Монтрозом, Нэт Гордон, чье присутствие духа под Олдерном обратило в бегство кавалерию ковенантеров, Магнус О’Кэхан, самый способный солдат среди ирландцев, два юноши 18 лет и один раненый, которого пришлось нести на эшафот на стуле. Об этом освященном судом убийстве военнопленных один из священников сказал: «Работа идет хорошо».
III
Зимние поражения омрачили неиссякаемый оптимизм короля. Его последние крепости повсеместно сдавались. Сиднэм Поинц, обученный в Германии профессиональный военный, разгромивший королевскую гвардию в Роутон-Хит, рыскал по Северному Мидлендсу, угрожая изолированным гарнизонам в Скиптоне, Уэлбеке и Болсовере. Отброшенный от Белвуара, он приказал убить всех пленных, захваченных во время неудачного штурма. В замке Бистон на границе Уэльса царил голод, и, войдя в него, победители не нашли ничего съедобного, кроме куска пирога с индейкой, нескольких бисквитов и живого павлина. В декабре после долгого сопротивления капитулировал Латом-Хаус.
На Западе Ферфакс продолжал наступление. В замке Тивертон его люди удачным выстрелом опустили цепь подъемного моста и ворвались на мост, прежде чем защитники смогли снова его поднять. Советники принца Уэльского перевезли своего драгоценного подопечного назад в Труро, а в это время Ферфакс очень вежливо предложил ему распустить свои войска и довериться парламенту. «Негодяи, мятежники! – воскликнул пылкий юноша, услышав об этом предложении. – Неужели им мало того, что сами они бунтовщики, им нужно, чтобы и я стал одним из них?» Западная армия короля разваливалась. Горинг, уже месяц ссылавшийся на болезнь, отбыл во Францию, а Гренвилл, когда его попросили хотя бы помочь защитить принца, посоветовал ему обратиться к парламенту и заключить с ним договоренность независимо от согласия отца. Тем временем отец Горинга граф Норвич, находившийся во Франции, потребовал, чтобы его сделали комендантом замка Пенденнис, и радостно заявил, что подготовился к этой безнадежной героической задаче, прочитав огромное количество романов.
В Северном Уэльсе сэр Уильям Воан собрал войска для защиты Честера, который по-прежнему удерживал лорд Байрон, но неподалеку от Денби его перехватил и разбил Бреретон. Пока оставалась надежда, что из Ирландии когда-нибудь прибудут войска, Честер необходимо было удерживать, чтобы их принять, но теперь город оказался в отчаянном положении. Окрестности выгорели, а их голодные раздраженные обитатели ютились в городе, угрожая бунтом. После разгрома сэра Уильяма Воана Честеру уже нечего было ждать помощи из Северного Уэльса, из которого за два прошедших лета забрали и людей, и оружие, где местные жители стали откровенно враждебны, а архиепископ Уильямс из замка Конвей постоянно препирался с армейскими командирами. Честеру грозил неизбежный голод, и его многострадальные жители донимали лорда Байрона слезами и угрозами. Он обратился за помощью к Оксфорду, отправив в качестве своего посланца красивую молодую женщину, на которой недавно женился. Она тронула все сердца в этом городе, но так и не смогла получить помощь.
Было только одно событие, вызвавшее вспышку беспокойства в Лондоне, – возвращение принца Руперта к королю. Он обратился за разрешением на выезд за рубеж, но парламент соглашался выдать его, только если он даст обещание больше никогда не воевать на стороне своего дяди. Принц на это не согласился. Просидев какое-то время в Вустере, где губернатором был его бывший наставник лорд Эстли, он в начале декабря поскакал в Оксфорд, взяв с собой Морица. Поначалу его письма к королю оставались без ответа, поскольку выраженное в них раскаяние казалось Карлу недостаточным. Но из Вудстока Руперт прислал такое смиренное письмо с извинениями и признанием своих ошибок, что король в конце концов смягчился и предложил ему вернуться в Оксфорд. Впрочем, парламенту не было нужды беспокоиться, поскольку ревность других советников не позволила королю доверить своему лучшему солдату даже командование собственной лейб-гвардией.
Наступившая зима выдалась на редкость суровой. Почти на семь недель, начиная с 8 декабря, землю сковал сильный мороз. Дороги стали непроходимыми, реки замерзли. На второй неделе мороза полковник Берч, собиравший добровольцев в парламентских гарнизонах Бата, Бристоля и Глостера, совершил бросок сквозь снега, чтобы неожиданно напасть на Херефорд. Роялистского губернатора этого города сэра Барнабаса Скудамора, которого король произвел в рыцари за защиту города от шотландцев, беспокоило недовольство горожан и отсутствие дисциплины в войсках. Ранним утром 18 декабря 1645 г., когда, проведя долгую ночь на посту, он едва успел забыться сном, его разбудило сообщение, что враг в городе. В зимней темноте Берч подвел свои войска к городским стенам и спрятал их в ложбине возле восточных ворот. На рассвете дюжина его солдат, переодетых рабочими, попытались войти в город под предлогом, что они должны там работать. Пока они отвлекали стражу разговорами, их товарищи ворвались в ворота. Павшие духом роялисты практически не ответили на атаку, а Скудамор и еще около 50 человек бежали по замерзшей реке Уай, бросив город на произвол судьбы.
В награду за ночной зимний бросок солдаты парламента получили день на разграбление города, хотя после этого Берч восстановил дисциплину. Деканом Херефордского кафедрального собора был один из королевских капелланов Герберт Крофт, получивший это место несколькими месяцами ранее в награду за мужество, проявленное при перевозке депеш через территорию противника. В тот день он с
