Евреи в России: XIX век - Генрих Борисович Слиозберг
Закрытие паленской комиссии совпало с началом новой полосы в антисемитской политике правительства, а именно полосы закрытия доступа евреям к общему образованию в государственных учебных заведениях, с установлением норм для поступления в средние и высшие учебные заведения. Уже с начала царствования Александра III открывающиеся вновь высшие учебные заведения были недоступны для евреев. Прекратился прием в преобразованную Военно-медицинскую академию в С-Петербурге; ограничен был пятью процентами прием во вновь открытый Харьковский технологический институт, не допускались евреи к поступлению в Харьковский ветеринарный институт, ограничен был прием в Горный институт. За этими отдельными постановлениями сепаратного свойства последовали и общие меры в виде установления норм для всех учебных заведений. Проведение в жизнь этого самого жестокого мероприятия по отношению к евреям — мероприятия, знаменовавшего собой решительный поворот в правительственной политике и являвшегося покушением на человеческую культуру вообще, — осуществлено было не путем издания законодательного акта, а путем новым, до того времени не применявшимся даже при существовавшем тогда хаосе методов издания обязательных к исполнению постановлений, имевших в России силу закона. Министр народного просвещения граф Делянов во всеподданнейшем докладе изложил свой взгляд на отрицательное влияние свободного доступа в школу разных элементов и, между прочим, на вредные последствия политики открытых дверей средних и высших учебных заведений, куда в большом числе устремляется еврейская молодежь; министр испрашивал полномочий для принятия мер к оздоровлению школ. Вопрос был внесен в комитет министров, который предоставил министру народного просвещения право ограничить доступ евреев в учебные заведения процентною нормой, причем пределы этих полномочий не были очерчены и не определен был и способ установления нормы; не был даже предусмотрен порядок введения нормы в действие. Судьба среднего и высшего образования евреев предоставлена была всецело на усмотрение министра.
Полномочиями своими министр воспользовался, и норма проведена была в жизнь. Правила 3 мая, поражавшие экономическое благосостояние евреев и поставившие еврейские массы в положение задыхающихся в пределах городов и местечек людей, не так больно ударили по еврейскому населению, как ограничение доступа в учебные заведения. В этом ограничении еврейство усматривало явное намерение правительства ослабить духовные силы еврейства. Открытие специально еврейских учебных заведений правительством не разрешалось, и, таким образом, норма имела целью вообще не допускать евреев к образованию. Еврейская молодежь осуждена была на невежество. О том, как применялась норма, мне придется говорить неоднократно.
Показателем нового настроения служило и разъяснение в виде дополнения к правилам 3 мая 1882 года, проведенное через Государственный совет о воспрещении евреям не только нового водворения в сельских местностях, но и перехода из одного села или деревни в другую сельскую местность. Застигнутые 3 мая на жительстве в деревнях оказались прикрепленными к данной деревне. Последствия этого ограничения, изданного в 1887 году, были весьма тяжелы. Вследствие запрета заключать арендные договоры на недвижимое имущество живущие в деревнях евреи лишены были возможности переходить из одного помещения в другое и оказались в зависимости от владельцев имений или крестьянских участков, на которых они жили и имели свои торговые или промышленные заведения. Не оставалось ничего иного, как обходиться без контрактов, и в любой момент еврей мог быть выброшен на улицу из-за невозможности перейти в другую сельскую местность и мог очутиться в городе или в местечке, где никаких источников для заработков не существовало. Еще тяжелее стала зависимость от полиции, так как в любой момент ею могли быть предприняты меры к выселению.
Более тяжелого времени в истории русских евреев в России найти невозможно. Евреи вытеснялись из всех завоеванных позиций, не только во внутренних губерниях, но и в черте оседлости. Обычно делавшаяся правительством ссылка на то, что черта оседлости, состоящая из 15 губерний, кроме Польши, представляется довольно обширной для проявления еврейским населением своей экономической силы, стала совершенно эфемерной. Не было уже речи о губерниях, а только о городах и местечках в этих губерниях, весьма немногочисленных в Малороссии, в Новороссийском крае и в Таврической губернии, где, кроме уездных городов, других городских поселений не было. Вновь образовавшиеся поселения торгово-промышленного характера, хотя бы они по количеству населения и по темпу промышленной жизни превосходили уездные города, не именовались ни местечками, ни городами и были закрыты для легального поселения евреев. В законе не был установлен порядок признания данного поселения городом или местечком. Впоследствии мне придется указывать на бедственное положение, в котором оказывались тысячи еврейских семейств вследствие отсутствия подобных определительных норм.
Переход от политического курса в области еврейского вопроса, которого держалось правительство Александра II, к новому курсу — Александра III был настолько резок, что помимо материальных своих последствий он не мог не влиять угнетающе на настроение еврейской массы. Велась ли еврейством борьба против этого нового курса? Была ли защита и как она была организована?
Еврейские органы печати — «Рассвет» и «Русский еврей» — вскоре прекратили свое существование. Эти органы не встретили поддержки со стороны самих евреев. Едва ли они могли бы, в особенности при цензурных условиях того времени, сослужить службу в смысле возбуждения протеста со стороны общественного мнения. Либеральные круги общества не имели надлежащего голоса даже в вопросах, которыми они, естественно, больше интересовались. Просвещать общественное мнение специально еврейские органы не могли, их неевреи не читали, и время было не такое, чтобы еврейский вопрос выдвинулся на первый план. В глазах кругов, обладавших политическим развитием, он не имел тогда значения политического вопроса в широком смысле слова. Общество было занято мыслью о проявлениях реакции вообще, подготовлялась реформа 1889 года, вернувшая наше законодательство к эпохам до Александра И, почти официально восхвалялось даже прежнее крепостное право; готовились к тому, чтобы отдать крестьянское население на попечение дворян-помещиков в лице земских начальников. Была речь об упразднении мирового выборного суда. Правительство вводило постепенно Положение об усиленной охране. К концу восьмидесятых годов три четверти числа губерний Европейской России оказались под действием Положения 1881 года об усиленной охране[234], законы заменялись обязательными постановлениями губернаторов и снабженных широкими полномочиями генерал-губернаторов; свирепствовали административные взыскания, налагаемые по Положению об усиленной охране. Вместо законов Россия стала управляться циркулярами центральной власти. Последовательно проводилась политика подавления инородных национальностей с применением мер принудительного обрусения по отношению к окраинам.
