Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд

Больше сказать было нечего. Возражения не были приняты, и ни Руперт, ни кто-либо еще не стал бы использовать как последнее средство силу против короля или тех, кто по-прежнему пользовался его доверием. Пристыженные и почти смирившиеся, они ускакали в Бельвуар. Теперь лучшие из них осознали, что, как бы они ни страдали от несправедливости, их мятеж был чем-то непростительным, чем-то таким, что впоследствии Руперт и другие попытались искупить. К середине дня город утих, но король лишился своих лучших кавалерийских офицеров, и его армия развалилась без надежды на восстановление.

В то время как в Ньюарке происходил финальный поединок характеров между королем и его племянником, разрушивший армию Дигби нашел более простой способ лишиться Северной кавалерии. В Шерборне он неожиданно напал на пехотный полк парламента и довольно проворно взял большую часть полка в плен, завладев их оружием и багажом. Когда вскоре прискакал небольшой кавалерийский отряд, чтобы их спасти, Дигби, по его собственным словам, одержал полную победу и над ним тоже, но из-за несчастного случая все пошло прахом. Пока он преследовал по городу убегавшего врага, люди Ленгдейла, приняв беглецов за своих товарищей, подумали, что они потерпели поражение и обратились в бегство, бросив все плоды своей предшествующей победы. Среди брошенного ими – даже Дигби посчитал это несчастьем – была вся его личная корреспонденция, касавшаяся дел короля.

После этого Дигби и Ленгдейл направились в Ланкашир, но там наткнулись на парламентских новобранцев. Поверив ложному слуху, будто Монтроз собрал войско и находится в Глазго, они пошли в Шотландию и добрались до Дамфриса, где узнали правду и снова повернули назад, планируя провести зиму в труднодоступном регионе Картмел, расположенном между горами и морем, и ждать (как всегда) прихода ирландцев. Но противник нашел их раньше, чем они успели закрепиться там, где планировали. Их солдаты, утратившие веру в своих командиров, дезертировали сотнями, и Дигби с немногочисленными офицерами сел на корабль, идущий на остров Мен. Из этого приятного места, где он с наслаждением воспользовался гостеприимством графа и графини Дерби, Дигби со своим неистребимым юмором отправил королю сообщение с перечислением всех своих злоключений и объявил о намерении продолжить путь в Ирландию, чтобы выяснить, как обстоят дела с обещанной помощью конфедератов.

В Англии история роялистских несчастий продолжилась. В Южном Уэльсе Роуленд Лохарн взял Кармартен, а Томас Морган пробился к Чипстоу, через две недели ворвался в город Монмаут и, подорвав стены, взял крепость. Теперь замок Реглан был открыт для нападения, и маркиз Вустер ничем не мог помочь королю.

Когда Ферфакс принудил к сдаче Тивертон и продолжил свое движение на запад, принц Уэльский со своим Советом отступил в Корнуолл. Единственными важными местами, оставшимся в руках короля, были Оксфорд с несколькими расположенными неподалеку гарнизонами, Ньюарк, Вустер, Херефорд, Эксетер, графство Корнуолл, часть Северного Уэльса и – самое ценное из всех – находившийся в трудном положении город Честер, где (если бы он смог продержаться зиму), как по-прежнему верил король, могли высадится ирландцы.

Парламент старался закончить войну как можно скорее. Комитет Обоих королевств отдал приказ шотландцам под командованием Ливена и северной армии под началом Пойнца идти на Ньюарк. Король, как уверенно предсказывали, не сможет выскользнуть из этой закрывающейся ловушки. Карл обманул их ожидания. 3 ноября в 10 часов вечера оставил Ньюарк и под защитой того, что осталось от преданной ему лейб-гвардии, стремительно прошел окольными путями по сельской местности, к вечеру 5 ноября закончив свое опасное путешествие в Оксфорде. Новым губернатором Оксфорда был сэр Томас Глемхэм, который уже побывал в роли командующего в двух обреченных городах – Йорке и Карлайле – и являлся специалистом по затягиванию обороны, когда не осталось никаких надежд на освобождение. Лишившись двух молодых людей, которые в течение последних трех лет вдыхали жизнь в его Совет – сангвиника Дигби и динамичного Руперта, – король со своим печальным и скудным оксфордским двором ждал зимы почти без иллюзий и надежд.

Часть третья

Между войной и миром

Октябрь 1645 – январь 1647

Глава 1

Пресвитерианцы и индепенденты

Октябрь 1645 – апрель 1646

I

Война в Англии почти закончилась. Любые опасения, что король войдет в потерянную им столицу, чтобы снова запрячь нацию в ярмо епископальной системы с ее прерогативами, исчезли. Но в ходе войны было уничтожено стабильное управление страной при участии короля, палаты лордов, палаты общин и единой протестантской церкви, защиту которой оппоненты короля законодательно закрепили в 1641 г. и за которую они сражались.

Осенью 1645 г. королевская власть была парализована; палата лордов, где заседали теперь чуть больше десяти членов, не имела никакой власти и почти никакого влияния. Реальной властью и контролем над текущей политикой обладала даже не палата общин, а узкая группа людей, входивших в Комитет Обоих королевств. Медлительная Вестминстерская ассамблея до сих пор не провела реформу церкви, опустошенной секвестром и преследованиями, и никакого общепризнанного духовного порядка в стране больше не существовало.

Атака на «скандальных священников», которая началась еще до войны, усиливалась и ширилась по мере распространения военных действий и того, как армии парламента увеличивали подконтрольную им территорию. И ни одна из сторон не готова была терпеть оппонентов на церковных кафедрах, хотя число священников, преследуемых и изгнанных со своих мест роялистами, было меньше. Парламент создал специальный комитет, которому поручил заботу об этих «ограбленных священнослужителях» и наказание тех, кого он характеризовал как «скандальных». Таким образом, для священников, лишенных места партией короля, всегда оставалась возможность найти место в приходах, откуда парламент изгнал неугодных ему пастырей.

Инспекции, проводившиеся во времена архиепископа Лауда, выявили среди английского духовенства неграмотность, пьянство и пренебрежение своими обязанностями, и некоторые из тех, кого изгонял парламент, действительно заслужили названия «скандальных священников». Но парламент добавил к каталогу людских пороков другие преступления. Каждого служителя церкви и школьного учителя обязали присягать Ковенанту, но далеко не все обладали достаточно гибкой совестью, чтобы это сделать. С момента введения нового «Справочника богослужений» использование «Богослужебной книги» больше не разрешалось, и каждому священнику, который не отказался от своего стихаря и заменял импровизированные молитвы и долгие проповеди традиционной