Письма. Том второй - Томас Клейтон Вулф

Я согласен с тобой в том, что не вижу, что может сделать Эшвилл. Конечно, реальный ущерб был нанесен семь или восемь лет назад, хотя большинству из них потребовались годы, чтобы осознать масштабы своих потерь. Для людей, живущих там сейчас, это довольно мрачная перспектива.

Дай мне знать, будешь ли ты в Вашингтоне к Рождеству. Думаю, тебе стоит приехать, если сможете. А если сможете, мы все постараемся собраться вместе и хорошо встретить Рождество. Пожалуйста, сразу же сообщи мне, если тебе что-нибудь нужно, есть ли у тебя деньги на поездку?

А пока – с любовью и наилучшими пожеланиями здоровья,

Твой сын,

Том

Альфреду Дэшиллу

Конец 1933 года

Дорогой Фриц:

Прошу прощения за задержку, но вот гранки рассказа «Четверо потерянных» [опубликован в журнале «Скрибнерс», февраль 1934 года] – все, что я смог с ними сделать. Я работал над ними весь день, но сегодня не могу заставить свою голову нормально работать – она износилась и не хочет работать на меня – я чувствую, что сильно рискую, и никогда еще не чувствовал себя так неуверенно в отношении какого-либо произведения. Но сейчас я уже ничего не могу сделать, поэтому отправлю его вам.

Я был бы признателен, если бы вы или мисс Баклз сделали для меня вот что: на второй гранке внизу, где отец пишет: «Первый голос, который я отдал за президента… Я проголосовал в 1872 году за Гранта» – не могли бы вы проверить для меня все эти даты? Мне кажется, что я прав, но я хочу, чтобы год и кандидат были правильными – в каждом случае голос должен быть отдан за кандидата от республиканцев того года.

Опять же, Макс попросил меня убрать упоминания о шлюхах и борделях в связи с нашими президентами. Но я заметил на седьмой гарнке «Разве они не носили, Гарфилд, Артур, Харрисон и Хейс, невыносимое бремя их дикого голода по хранимой плотской наготе шлюх».

Если вы хотите оставить все как есть, я не против, но, думаю, вы увидите, что я убрал это из текста и написал новую фразу. Если вы хотите использовать эту фразу, посмотрите на текст еще раз. Пожалуйста, просмотрите сделанные мною исправления и убедитесь, что вы их одобряете, если нет, вернитесь к оригиналу [Дэшшил согласился с Вулфом]. Мне ужасно жаль, что я так опоздал и не успел сделать больше – я устал, но моя голова слишком забита, чтобы работать за меня. Проследите, чтобы машинописная вставка была сделана там, где указано на четвертой гранке. С благодарностью,

Том Вулф

Следующая записка была оставлена на столе Альфреда Дэшилла вместе с рассказом «И странное время, как лесная тьма». Этот рассказ был принят журналом «Скрибнерс Мэгазин» в январе 1934 года, опубликован в ноябрьском номере за 1934 год и включен в сборник «От смерти к утру», 1935 год.

Альфреду Дэшиллу

[Нью-Йорк]

[январь, 1934]

Дорогой Фриц:

Вот рассказ с теми исправлениями, которые я смог внести. Я думаю, что мне удалось везде изменить прошедшее время, пожалуйста, посмотрите на вставку, которую я вписал на странице 9, чтобы убедиться, что она ясна, удалось ли мне сделать то, что вы там предложили: а именно, оставить под вопросом, видел или не видел умирающий, как его жена встречалась с любовником. Мне нужно еще раз проверить это на практике, я знаю, что могу улучшить это.

Что касается названия, то не могли бы вы рассмотреть этот вариант – «Темно в лесу, странно, как время» (или «Темно в лесу, темно, как время», как вариант). Не спрашивайте меня, что означает это название, я не знаю, но думаю, что оно может передать ощущение от рассказа, а это то, что я хочу сделать.

Это все на данный момент, пожалуйста, позвольте мне еще раз просмотреть этот рассказ, когда вы получите гранки.

P.S. Я не стал делать сокращения на страницах 5 и 6, как вы предлагаете, а просто опустил упоминание о ящиках дяди Уолтера, чтобы не вызывать естественного отвращения у ваших читателей. Если вы считаете, что этот диалог слишком длинный, смело вырезайте его, но мне бы хотелось, чтобы вы просмотрели его еще раз, чтобы убедиться в этом.

Джулии Элизабет Вулф

Бруклин, штат Нью-Йорк

30 января 1934 года

Дорогая мама:

Я давно собирался написать тебе, но после возвращения из Вашингтона у меня не было возможности. Рукопись моей книги теперь у Перкинса. [Мы работаем над ней вместе по два-три часа каждый день, а я тем временем продолжаю переписывать, вставлять пропущенные сцены и так далее. Теперь нет никаких сомнений, что мы справимся, хотя о том, какой длины будет книга, мы не смеем и думать. Я очень рад этому и чувствую, что теперь, когда я знаю, что большая часть работы над рукописью сделана, я могу заниматься ею сколько угодно.

Я еще не купил новую одежду, но купил пальто, так что не беспокойся о том, что мне будет холодно. Я так же куплю себе одежду, если у меня когда-нибудь будет возможность выйти на улицу и купить ее. Надеюсь, у вас дома тепло. У нас тут опять похолодание. Сегодня утром температура опустилась до нуля. Ночь, когда я оставил тебя в Вашингтоне, была самой холодной в моей жизни. В поезде не было отопления, и пассажиры почти всю ночь ходили по проходу и топали ногами, чтобы согреться. Я вернулся в Бруклин на рассвете, когда температура опустилась до трех ниже нуля, а минус три на Бруклинских Высотах, когда ветер с гавани пронизывает тебя насквозь, как нож, – это достаточно холодно, именно это заставило меня купить пальто.

У меня осталось немного твоего фруктового торта. Мне кажется, что последний был особенно хорош, один из лучших, которые ты когда-либо делала. Мне будет жаль, когда он закончится.

А теперь мне пора заканчивать это письмо, потому что нужно работать, но я надеюсь, что ты будешь здорова и счастлива. Пожалуйста, дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится и как ты себя чувствуешь. Если я справлюсь с этой большой работой, которая доставила мне столько хлопот, я буду с нетерпением ждать встречи с тобой, возможно, весной. Пиши, когда сможешь, и сообщай мне новости. А пока с любовью и наилучшими пожеланиями здоровья и счастья.

Том

По предложению Перкинса Вулф передал несколько