Узницы любви. От гарема до монастыря. Судьбы женщин в Средние века на Западе и на Востоке - Василий Дмитриевич Гавриленко
Поэтесса и сама много писала. Так, в этот период из-под ее пера вышла потрясающая «Поэма скорби и гнева», ставшая настоящим памятником всем людям, погибшим во времена гражданской войны и вторжений кочевников. В поэме есть такие глубоко личные слова:
Боюсь постоянно, что снова отвергнут меня как калеку.
Боюсь, что меня позабудут и муж, и родная страна.
Вы спросите: времени сколько дано на житье человеку?
Отвечу: отведено столько, чтоб горе изведать сполна.
В 208 году Цао Цао познакомил Цай Вэньцзи со своим чиновником Дун Ши. Дун Ши был молодым и красивым мужчиной, и наверное, впервые в своей жизни поэтесса по-настоящему влюбилась. Вскоре состоялась свадьба.
Брак Цай Ваньцзи и Дун Ши был исключительно счастливым. Единственное, что его омрачало, это постоянная тоска поэтессы по оставленным в землях хунну сыновьям.
В 211 году произошло настоящее чудо, которое во всей поразительной мощи демонстрирует столь нетипичную для того сурового времени доброту и порядочность второго мужа Цай Вэньцзи – хуннского вождя Лю Бао. Заметив, что дети тоскуют по матери, Лю Бао привез их в Китай и оставил бывшей супруге.
Возможно, к тому моменту у Лю Бао появился от какой-то наложницы более предпочтительный наследник, а может, он просто боялся за жизни детей накануне очередной междоусобицы. Как бы то ни было, но произошло трогательное, абсолютно потрясающее воссоединение матери и сыновей.
Цай Вэньцзи стала жить вполне благополучно со своим мужем и детьми. Правда, без трудностей не обходилось. Так, однажды канцлер Цао Цао так разгневался на супруга поэтессы, что приказал казнить Дун Ши мучительной смертью.
Цай Вэньцзи узнала об этом во время купания. Женщина тут же выскочила из бассейна и, набросив легкую сорочку ханьшань, побежала во дворец Цао Цао. Канцлер как раз пировал со своими многочисленными друзьями. Гости были крайне возмущены внешним видом Цай Вэньцзи, но поэтесса, упав на колени, попросила у Цао Цао немедленно дать ей нового мужа, раз он отнимает у нее Дун Ши.
Канцлер смутился, а среди присутствовавших на пиру мужчин взять в жены странную, безумную с виду женщину желающих не нашлось. Дун Ши был помилован.
Заключительные годы жизни Цай Вэньцзи прошли в гармонии и согласии. Она сочиняла стихи, учила детей, играла на цитре сыновьям и супругу. Мелодии Цай Вэньцзи, которые всегда были невероятно печальными, стали гораздо радостнее. Как и ее жизнь.
Сыновья Цай Вэньцзи получили от матери отличное образование и стали учеными, как их дед. Своего отца, вождя кочевников Лю Бао они, к сожалению, больше никогда не видели.
В 249 году Цай Вэньцзи тихо скончалась в возрасте семидесяти двух лет, а точнее будет сказать, шагнула в вечность, став для Китая одной из самых почитаемых, легендарных поэтесс.
«Уступи, дочь моя»
На просьбу отца уступить двадцатилетняя красавица ответила ледяным молчанием. Никогда она не проигрывала мужчинам, а сейчас, когда речь шла о ее будущем супруге, тем более не собиралась играть в поддавки.
Если ее хотят заполучить как товар, как доброго коня, то пусть попотеют. Прибывший из соседнего улуса знатный воин был красив, спору нет, и соблазн поддаться оказался велик, но честь для Хутулун оставалась важнее радостей тела.
У ее отца Хайду был своей резон просить дочь уступить. Мало того что Хутулун засиделась в девках, так еще и в народе поползли слухи, пахнущие, как пролежавшая неделю под солнцем конина. Злые языки трепали, что Хайду держит дочь незамужней «для себя».
– Уступи, дочь моя, – попросил хан. – Уступи, в последний раз прошу.
В 1260 году одна из жен Хайду, монгольского правителя в Средней Азии, родила дочку. К тому моменту у Хайду было уже двадцать четыре сына и множество дочерей, но все равно он встретил рождение девочки с восторгом и приказал устроить знатный пир. Назвали девочку Хутулун-Чаха, а кроме того, дали ей имя и на тюркском языке – Ай-Ярук, что означает «Светлая луна». Широкое, забавное личико девочки и правда было похоже на луну.
Хайду был сыном Хашина, пятого сына Угэдэй-хана от мекринской наложницы Шабканэ-хатун. Угэдэй, в свою очередь, был третьим сыном великого Чингисхана, преемником своего отца в качестве Великого хана.
Таким образом, получается, что новорожденная Хутулун была праправнучкой величайшего завоевателя в истории.
Хутулун воспитывалась среди своих двадцати четырех братьев. Девочка была рослой, сильной и волевой и ничем не уступала мальчишкам. «Светлая луна» рано научилась скакать на лошади, стрелять из лука, сражаться на мечах, но особый талант Хутулун обнаружила в традиционной монгольской забаве – борьбе.
Когда Хутулун исполнилось пятнадцать лет, она превратилась в настоящую красавицу. Смотреть поединки юной воительницы приходили целые толпы народа. Хутулун всегда боролась с мужчинами. Сначала она уложила на лопатки всех своих братьев, затем стала побеждать одного за другим лучших борцов из войска Хайду.
Поначалу родители девушки благосклонно смотрели на ее увлечение, но годы шли, и они начали беспокоиться.
В 1279 году Хутулун-Чахе исполнилось девятнадцать лет. Все ее подруги давно были выданы замуж, рожали мужьям детей и следили за уютом в юртах. А «Светлая луна» все так же побеждала мужчин.
Хайду больше не смеялся, глядя на то, как его дочь, которую в народе стали уже называть «старой девой», кладет на обе лопатки очередного воина.
Разве дева должна быть сильнее мужа своего? Да, монгольские женщины всегда были воительницами и легко могли постоять за себя, но воины, которые не раз смотрели в глаза смерти, стали просто-напросто бояться Хутулун. Да и было отчего бояться, ведь «Светлая луна» к двадцати годам стала лучшим борцом в ханстве.
Венецианский путешественник Марко Поло, проведший много лет в Китае и Монголии, отлично знавший монгольский язык и входивший в свиту хана Хубилая, был потрясен Хутулун:
«Была она красиво сложена, высокая да плотная, чуть-чуть не великанша».
С Марко согласен и другой великий путешественник, Рашид ад-Дин, который, сравнивая лучших арабских красавиц с монголкой, отдавал предпочтение последней.
Отец и мать, видя, что их дочь может так и остаться незамужней, начали подыскивать ей женихов, но «Светлая луна» заявила, что станет женой лишь того, кто сможет одолеть ее в схватке. Если же мужчина проиграет, он отдаст Хутулун табун из ста лошадей.
Условие было крайне суровым, но желающих породниться с правителем Хайду было хоть отбавляй.
