Хроники уходящего поколения - Валерий Николаевич Стовба
В течение двух минут они растворились в крымской ночи.
Мы с Жориком ошалело смотрели друг на друга.
— Ни фига! — только и произнес он.
Наскоро обсудили создавшуюся обстановку. Решили, что Жорик пойдет клянчить у стариков деньги, а я останусь в залог у коллектива «Коктейль холла».
«««
Не буду рассказывать, какого стыда я натерпелся. Не легче было и Жорику расколоть отца на приличную сумму.
Когда вернулись в номера, нас уже поджидали отцы.
— Вы что, сдурели! Зачем вам был нужен этот второсортный оркестрик?
На такие слова отца Жорик не выдержал и брякнул, сгорая от стыда за вранье:
— Так то же была Пьеха…
Отцы ошалели. Затем мой батя протянул:
— Пьеха… А я то думал…
«««
Простите, Эдита Станиславовна, двух юнцов за вранье. Это был для нас урок на всю жизнь.
Резюме
Очередная сессия заочников филфака началась семинаром по истории. Самым слабым звеном в наших рядах был Николай Авдеев — замполит одной из танковых воинских частей. Уже одно его прозвище «Бугенот» говорило об уровне интеллекта. Бугенот — это его интерпретация понятия «гугенот» в ходе одного из его выступлений.
К этому семинару Николая готовили всей группой. И неудивительно, ведь наш товарищ был на грани вылета из университета.
Поздоровавшись и сделав необходимые объявления, преподаватель произнес дежурную фразу:
— По первому вопросу выступит…
Аудитория просто выдохнула вместо него: «Авдеев».
Преподаватель удивленно поднял глаза и улыбнулся: «Неужели? Ну, прошу к доске».
Николай начал свое выступление бойко. Было видно, что на этот раз он подготовился основательно. Группа успокоилась, перестала обращать на него внимание. Каждый занялся своим. Кто читал учебник, кто сплетничал шепотом с соседом. Кто дописывал текст реферата.
Выслушав основные тезисы выступления и поняв, что Николай на этот раз готов, как никогда, преподаватель прервал его:
— Отлично, Авдеев. Достаточно. А теперь сделайте резюме и садитесь на место.
Николай замер. Затем просящим взглядом обвел аудиторию. Но все были заняты собственными делами.
Тяжело вздохнув, он вдруг взялся руками за края своих галифе (на нем была военная форма) и присел в глубоком книксене.
Аудитория ревела, задыхалась от смеха. Преподаватель икал, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха. Наш замполит опять перепутал. На этот раз резюме с книксеном.
Сты-до-ба!
В конце первого семестра у нас на филфаке появился новый преподаватель — выпускник аспирантуры Львовского университета. Нам, заочникам, во время сессии он пытался вложить в головы тонкости латыни. Иностранного в расписании не было. С латынью было все ясно. Он на первом же занятии сообщил, что если кто-нибудь удивит его сентенцией, которой он не знает — автоматом «отлично». Остальным — «удовлетворительно». В таком подходе к делу был смысл. Мы без принуждения со стороны изучили десятки сентенций. А вот с иностранным языком было сложнее. В школах изучали кто — немецкий, кто — французский, кто — английский. А преподавателей ни одного из них до прибытия львовянина не было. В учебно-методическом отделе пояснили, что иностранный будем сдавать новому преподавателю.
Я и мой дружок Сашка, по согласованию с группой, встретились с львовянином в неформальной обстановке — ближайшем кафе — чтобы согласовать все тонкости предстоящего зачета. Договорились на удивление быстро. Мы собираем с группы деньги и ведем его с женой в кабак. Там же за столиком получаем зачет в собранные заранее зачетки.
— Будем считать такой способ сдачи наиболее рациональным, — подвел итог преподаватель.
— Ведь я не провел у вас ни одного занятия. Не знаю, насколько каждый из вас достаточно подготовлен. Через неделю мы вчетвером сидели за столиком лучшего в Кривбассе ресторана. В ходе застолья ближе познакомились, потанцевали с его симпатичной женой. В завершение вечера в зачетках нашей группы стояли зачеты по иностранному языку. Домой я пришел глубокой ночью прилично поддатый. Объяснил родителям, почему в таком виде. В подтверждение своих слов бросил зачетку на стол. И лег спать, ведь завтра уже в семь утра должен был меня ожидать служебный автобус. Но мой сон внезапно прервал суровый голос матери:
— Просыпайся, лентяй. Что, надоело учиться? Тебя же исключат из вуза. Говоря это, она протянула мне раскрытую зачетку. В ней стоял зачет по немецкому языку. А я изучал французский.
«««
Назавтра взял направление для сдачи зачета по французскому языку в соседнем вузе. Сдал удачно. А в учебно-методическом отделе пояснил, что сдача немецкого — проверка самого себя на знание еще одного языка.
С каким уважением посмотрел на меня заведующий отделом! И ему было невдомек, что творится у меня на душе. СТЫ — ДО — БА!
Ветеран и рядовой седьмой гвардейской
«Ребят всех в армию забрали, хулиганов…». Эта модная песенка не однажды прозвучала за столом, накрытым Виктором Козенко по поводу его провод в армию. Кто — то объяснялся Виктору в большом чувстве. Одна из девушек даже всплакнула- такой парень «пропадает».
— Ребята, мне пора, — вышел из — за стола с рюмкой Виктор. — Кто хочет, оставайтесь за столом. Кто хочет, поехали со мной на вокзал. С Виктором поехали, в основном, ребята с нашего двора. На платформе «Долгинцево» раздавили еще пару бутылок спиртного. В уже тронувшийся поезд призывник заскочил, сумев на прощание помахать нам рукой.
«««
Как и договаривались, Виктор сразу же прислал письмо с его новым адресом. Службу он начал за границей в знаменитой со времен Великой Отечественной седьмой гвардейской, защищавшей от фашистов Сталинград. Я был потрясен: отец и мой друг служили в одной воинской части.
В очередном письме я поведал о таком совпадении, о том, что у отца есть книги, написанные его однополчанами: «Седьмая гвардейская» и «Седьмая гвардейская идет на запад».
Как ни удивительно, но это явилось причиной предоставления рядовому Козенко отпуска с целью привезти в музей части книги о седьмой гвардейской, памятные знаки ветеранов, фотографии.
«««
Уже через месяц Виктор сидел у нас за столом, выслушивая комментарии отца к передаваемым для части раритетам.
Подходила к концу уже вторая бутылка водки. Мама во второй раз подогревала нам лучшие кусочки мяса.
Выполнив задание командира части, Виктор загулял.
— А как иначе? — удивился Виктор. — В армии ведь строго.
Друзья соглашались с Виктором, хотя даже не представляли себе, как выглядит это «строго».
Леха
ПРИВЫЧКА ПАДАТЬ
До сих пор не пойму, за какие заслуги держали Леху в бригаде монтажников. Хитрый, ленивый, лживый хохол приносил с собой только беды и лишние хлопоты. Вот два характерных случая.
Мы меняли вентиляционную систему
