Михаил Ходорковский - Тюрьма и воля
И меня все, включая Мишу, хотят убедить в том, что Путин своему другу Роме весь этот план, при котором все равно он будет принимать решение об аресте Ходорковского, не рассказывает. Я не верю в этом месте, понимаешь? Я не верю в такие конструкции, потому что это близкие люди, повязанные между собой обязательствами, информацией, делами. Ясно, что Рома знал многое. Я не верю, что Рома не знал этой игры Путин-Сечин. Ну, не верю. Я допускаю, что эту игру знал не только Рома. Волошин: в тот момент Волошин был все еще очень близок с Путиным. Но у Путина с Ромой партнерские отношения. Ну это все равно что мы бы с Мишей затеяли какое-то дело, а Миша параллельно вел бы в какую-то другую сторону и мне ничего не говорил. И в какой-то момент наступила бы ситуация выяснения отношений, типа за кого ты меня держишь. И все, обида навсегда, недоверие. Могло такое быть между Путиным и Ромой? Я не верю.
И еще одно: если бы Абрамович хотел что-то по-серьезному сделать для освобождения Ходорковского, он бы нашел аргументы. Это же вопрос: хочу я растрачивать свой потенциал на Ходорковского или не хочу? Он не захотел. И еще: от момента ареста Пичугина, потом Лебедева и до ареста Ходорковского Рома мог еще разрулить ситуацию, потому что он мог объяснить Мише всю серьезность положения, они еще были в процессе слияния. И он бы его услышал. Поверил бы, потому что это не свои — не я, не Кондауров, даже не другой олигарх, не хочу называть имени, который предупреждал. Рома — человек прямо оттуда. Ну вот как я должен ему верить?
«Большую часть нагрузки Ходорковский взял на себя»
С Волошиным, Абрамовичем, Сурковым, Касьяновым Ходорковский плотно общался вплоть до момента своего ареста в октябре. Как рассказал Леонид Невзлин в интервью журналу «Деньги»[104], с какого-то момента «большую часть нагрузки Ходорковский взял на себя. Объем задач, которые стояли перед компанией, был настолько серьезный, что ему необходимо было самому вести лоббистскую и общественную деятельность. Он имел на все собственное мнение, встречался с премьером, президентом, главой администрации, замглавы администрации президента — не как раньше, когда большую часть этих дел доводилось исполнять мне и моим людям. Он окреп в своих представлениях, знал, чего хочет, строил отношения без посредников… Большая часть людей, которые занимались вопросами коммуникаций, видели, в какую сторону мы движемся, понимали или слышали, как воспринимаются Путиным и его окружением деяния Ходорковского — в „Открытой России“, в ЮКОСе. Но, с другой стороны, можно понять и Ходорковского. Он напрямую договорился с президентом о слиянии двух компаний. Он напрямую договорился с президентом о том, что это объединение превратится в новое слияние или в обмен акциями с американской компанией. Он получил на это карт-бланш. Он имел вход на первых порах и к президенту, а потом, когда, как уже теперь понятно, что-то изменилось, имел свободный вход к главе администрации и премьер-министру. Он без сомнения обсуждал свою активность с коллегами по РСПП. Даже не согласовывал, это неправильное слово, координировал с Волошиным и Сурковым. Для меня очевидно, что, например, для Волошина и для Касьянова секретом его выступление по поводу „Северной нефти“ не являлось, они знали о нем заранее».
Михаил Касьянов: Я был на той встрече Путина с бизнесменами в феврале 2003 года. Собственно, я просил Путина о регулярных встречах с бизнесом, чтобы они почувствовали себя участниками процессов. И это была уже не первая такая встреча. Тематика согласовывалась: на бюро Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) они определяли тематику и согласовывали со мной и Александром Волошиным, какие темы наиболее актуально обсуждать на встрече президента и премьера с ведущими промышленниками. Выступление Ходорковского не было спонтанным. Была тема коррупции — как это бизнес видит, какие возможности борьбы с ней. И Ходорковский был назначен РСПП говорить о коррупции. У других были другие темы. Он выступал подробно, с графиками, цифрами, с параллелями с иностранными государствами. И в качестве иллюстрации существования коррупции в стране привел пример с только что объявленной сделкой по «Северной нефти».
На мой взгляд, Путин не был готов к такому замечанию и просто вышел из себя. И все, что он сказал, — это не подготовленный ответ, а чисто эмоциональная реакция. Он был раздражен, говорил на повышенных тонах: мы знаем, как вы получили свои активы, и так далее, и будем с этим разбираться. И вот этот ответ с учетом предложения от олигархов о том, чтобы закрыть тему приватизации законодательно, все это выстраивается в одну цепочку.
Алексей Кондауров: Я пришел к Ходорковскому на следующий день после этого выступления. Конечно, он знал, что выступление шло под телекамеры. Это он все знал. Я ему сказал: «Зачем вы с этим выступили? Вы же понимаете, что теперь у нас будут проблемы». Он говорит: «Мне поручил РСПП». Я был уверен, что будут проблемы. Он ответил, что посмотрим. Я пытался понять, неужели он не мог отказаться, не было кого-то другого, кто мог это говорить? Я понимал нужность и прочее, но неужели нельзя было на кого-то другого это переложить? Он так на меня посмотрел, улыбнулся и сказал: «Буйных мало».
Через месяц после объявления о слиянии ЮКОСа и «Сибнефти», в конце мая 2003 года, был опубликован нашумевший доклад Совета национальной стратегии «Государство и олигархия», одним из авторов которого был довольно известный пиарщик Станислав Белковский. В докладе говорилось: «Поскольку институт президента, с точки зрения правящего слоя, выполнил свою историческую миссию и потому более не нужен… а также поскольку олигархи как физические лица не располагают публичным политическим ресурсом для победы на прямых общенациональных выборах, ключевой субъект правящего слоя принял решение ограничить полномочия президента РФ и трансформировать Россию из президентской республики в президентско-парламентскую (квазифранцузская модель). Основным идеологом подобной трансформации выступает глава НК ЮКОС („ЮКОССибнефть“) Михаил Ходорковский, его явно и неявно поддерживают другие ключевые фигуры олигархического пула (Р. Абрамович, О. Дерипаска, М. Фридман). Трансформация государственного устройства требует внесения определенных изменений в Конституцию РФ. Эти изменения, согласно существующему олигархическому плану, могут быть обеспечены уже в 2004 году подконтрольной сверхкрупному бизнесу Государственной думой (новым составом нижней палаты парламента, который будет избран в декабре 2003 года) и подавляющим большинством законодательных собраний субъектов Российской Федерации. При этом, с точки зрения замысла, лояльность Государственной думы будет обеспечена системой взаимодействия между олигархами и основными партиями, а лояльность парламентов субъектов РФ — уровнем влияния олигархических ФПГ на экономики регионов. Согласно проекту ключевого субъекта правящего слоя, уже в 2004 году может быть сформировано новое правительство РФ, подконтрольное и подотчетное парламенту. Приоритетным кандидатом на роль председателя такого правительства, образованного в соответствии с новой Конституцией, считается Михаил Ходорковский. Впрочем, нельзя исключать, что президент „ЮКОССибнефти“ является лишь фальшь-панелью, и в течение года ключевой субъект заявит нового кандидата на пост премьера».
