Я много жил… - Джек Лондон
И вот, не в силах даже ползти, а только извиваясь, как неведомое чудовище, в полуобморочном состоянии продвигается человек последние десятки метров, чтобы его заметили с корабля. Его обнаруживают и спасают. После чудовищных мучений и терзаний наступав! благополучный конец. Победила воля к жизни. Шла борьба до конца, на карту было поставлено все. Победа потому и далась, что ей отдано было все без остатка.
Это не искусственное преувеличение тех или иных человеческих свойств, а художественное открытие Лондона. Оно было результатом проникновения в суть человека, шло от избытка собственных жизненных сил и было плодом жизненного опыта смелого, энергичного мужчины, который до конца дней любил помериться силами с опасностью.
Внимание Джека Лондона к острым ситуациям, сопряженным для героя с тяжелой борьбой, и реалистическая ее трактовка дали ему возможность выступить новатором. Ни один писатель в Америке до Лондона не показал с такой художественной силой возможности человека, неисчерпаемость его физических сил, его упорство в борьбе. Горький верно подметил, сказав, что «Джек Лондон — писатель, который хорошо видел, глубоко чувствовал творческую силу воли и умел изображать волевых людей»[46].
Основой сюжета рассказа «Любовь к жизни» послужили действительные происшествия на Аляске, о которых узнал писатель из газет. Одно случилось на реке Куперман, где вывихнувший ног} золотоискатель с трудом добрался до жилья. Другое — у местечка Ноум. Там заблудился и едва не умер в тундре старатель. Сведения о болезненной мании запасать провизию, появившейся у перенесшего жестокий голод человека, Джек Лондон тоже почерпнул из достоверного источника — из книги лейтенанта Грили о своей полярной экспедиции. Как видим, в основе сюжета рассказа подлинные факты. Добавим к ним опыт собственных голоданий и «хождений по мукам», которые пережил Лондон, его впечатления от пребывания на Аляске. Все это были крупицы, но весьма существенные для реалистической канвы рассказа. Далее работало воображение и безжалостный судья — разум, отобравший самое необходимое, самое действенное.
Лейтмотив всего северного цикла — тема товарищества. Товарищеская поддержка — это, по мысли писателя, решающее условие победы над природой. Мораль Севера основана на доверии и взаим ной честности. Суровые условия счищают с человека шелуху неискренности и показной храбрости, обнажают его подлинную ценность. Лондон выступает против эгоизма и индивидуализма, за дружбу и взаимопомощь, за сильных духом. Трус, ничтожный человек, по убеждению автора, скорее погибнет, чем смелый, так гибнут потерявшие самообладание золотоискатели в новелле «В далеком краю» и Билл, бросивший товарища, в рассказе «Любовь к жизни».
Лондон не принадлежал к числу тех писателей-романтиков которые розовыми красками рисуют трудности борьбы и тем самым обманывают, разоружают читателя перед лицом серьезных испытаний. «Любовь к жизни», «Развести костер», «Мужество женщины», «Закон жизни» и десятки других рассказов, романы и повести выдающегося американского писателя — вот бессмертные свидетельства особого, неповторимого дарования Джека Лондона и его мужественного реализма.
Жена Джека Лондона Бесс с дочерьми Джоан и Бесс.
Джек Лондон с дочерьми. 1905 г.
ГОРЯЧЕЕ СЕРДЦЕ
В 1900 году Лондон женился, но не на Мэйбл Эплгарт — она не решилась уйти из семьи, — а на невесте погибшего друга, Бесс Маддерн. Супруги зажили согласно и счастливо, а вскоре быстро идущий в гору молодой писатель стал отцом дочурки, которую назвали Джоан.
Постепенно к писателю приходит слава, а в семью достаток. Но неугомонный Лондон не успокаивается. Осенью 1902 года он едет корреспондентом в Африку, где идет англо-бурская война, но опаздывает (бои уже прекратились), и поскольку весть о конце войны застала его по дороге, в Лондоне, столице одной из богатейших стран мира, писатель-социалист решает пожить в беднейших кварталах, чтобы изучить быт простого люда.
Переодевшись в тряпье, Джек Лондон поселяется на несколько недель в Ист-Энде, лондонских трущобах.
По материалам своих наблюдений создает он потрясающую книгу «Люди бездны», в которой без прикрас описывает ужасающие картины нищеты народной жизни, картины распада и загнивания английского общества и выносит ему приговор. Такую достоверную и гневную книгу мог создать только писатель, близкий к народу, сам переживший унижения и страдания, всем сердцем любящий простых людей.
По возвращении в США Лондон работает над романом «Морской волк», над рассказами, статьями в защиту социализма, и через непродолжительное время вновь отплывает газетным корреспондентом, на этот раз к театру военных действий начинающейся русско-японской войны, в Корею. Это было почти за три недели до вероломного нападения японской эскадры на Порт-Артур.
В конце января 1904 года вместе с другими репортерами он высадился в Иокогаме и оттуда перебрался в Корею, где, как предполагалось, должны были развернуться события.
Невероятного труда стоил Лондону путь в Корею. Трудно было получить разрешение, найти место на пароходе. Множество препятствий чинили японские военные власти. Он был даже арестован. Осунувшийся, падающий с ног от угара и усталости, сошел Джек Лондон на берег в Чемульпо. Из-за всех дорожных превратностей писатель последним добрался до Сеула, но ему удалось первым попасть в Маньчжурию.
12 марта он не без гордости пишет, что дальше всех продвинулся на север и находится всего в 40 милях от линии фронта. А через два дня Лондон вновь оказывается в Пхеньяне, вынужденный подчиниться приказу японского командования. «Японцы вообще не позволяют нам видеть войну», — с горечью сообщает он.
Джек Лондон не получает писем из дому и не знает, доходят ли по назначению его корреспонденции. Ему не разрешают отъезжать более мили от места указанного ночлега. Препятствия, создаваемые японцами, становятся невыносимыми для писателя, и он просит редактора газеты либо перебросить его на русскую сторону, либо отозвать, так как не считает целесообразным оставаться. Японские власти явно с особым недоброжелательством относятся к упрямому корреспонденту, к тому же социалисту, и вскоре Лондон вынужден возвратиться в Америку. Когда он отплывал обратно из Иокогамы, его друзья журналисты все еще ожидали разрешения для поездки на фронт.
Препятствий и ограничения, с которыми столкнулся Джек Лондон, не могли не сказаться на его репортажах. Японская цензура обязывала писателя быть сдержанным в своих симпатиях к русским и, с другой стороны, быть весьма умеренным в критике японской армии и не скупиться на комплименты в их адрес. II все же в его репортажах мы находим и симпатии к русским, и осуждение японского вероломства, а в оценке, даваемой Лондоном японской армии, звучат
