Флот в Белой борьбе. Том 9 - Сергей Владимирович Волков
В своем тысячелетнем течении Волга вынесла в Каспий обширную низкую косу – целый полуостров, посреди которого и протекал ее главный судоходный рукав. Эта коса образовала с северо-западным матерым берегом большой залив, на берегу которого расположились четыре богатых рыбачьих села. На южной оконечности косы стоял высокий маяк Четырехбугорный с белым проблесковым огнем. Непосредственно к нему примыкало с севера село того же имени. Еще выше лежало село Вахрамеево. Далее, на северном берегу залива, на так называемой Бирючьей косе, расположилось село Рынок. Выходя на юг к морю, оно упиралось другой северной стороной в один из побочных рукавов Волги. Наконец, на западном берегу залива находилось село Воскресенское. Моей задачей было укрепиться в этих селах и, захватив маяк, установить оттуда наблюдение за устьями Волги, стараясь одновременно привлечь на свою сторону население и искать обходных каналов для выхода к реке мимо главного ее фарватера.
14-го утром я выслал опять вперед мои обе шхуны с пушками. Они должны были главным образом связаться с отрядом Склянина, основавшегося на Бирючьей косе. К этому времени этот лихой партизан стал к нам доверчивее и благосклоннее.
15-го утром мы вытянулись из канала и пошли к намеченной цели. Я имел свой брейд-вымпел на «Екатерине», за мной следовал в кильватер «Ретвизан». У каждого из нас было на буксире по две шхуны. Для пароходов мы успели сшить Андреевские флаги. Мои неопытные кочегары напустили такого дыма, что со стороны наш отряд мог показаться грозным.
Вскоре мы прошли траверз маяка, оставив его справа, и в это время Пышнов обратил мое внимание на несколько пароходов, шедших по Волжскому фарватеру вверх по реке одним с нами курсом. Нас разделяла только узкая полоска косы, и в общем, между нами было расстояние мили в две-три. Опять пришлось мне посетовать на отсутствие морских орудий. Не понимаю только, почему неприятель не стрелял.
Между тем в селах различили наши флаги. Раздался колокольный звон, и кое-где в ответ показались национальные флаги. После полудня мы вошли в канал села Воскресенского и ошвартовались у пристани. Прибывшие вскоре на «Екатерину» командиры высланных вперед шхун доложили об удачном деле.
Побывав в Воскресенском, они двинулись под веслами вдоль самого берега к селу Рынок. Им удалось благополучно передать на берег ящики с ружьями и патронами, а также связаться со Скляниным. В это время были замечены подходящие с моря три неприятельских парохода. Наши обе шхуны подтянулись вплотную к берегу и изготовились к стрельбе. Между тем пароходы, подойдя сколько им позволяла осадка, стали на якоря и, обстреляв село, стали свозить десант, по-видимому желая покончить с отрядом Склянина. На две безобидные рыбачьи шхуны красные не обратили никакого внимания. Как только десант стал приближаться к берегу, обе наши пушки открыли огонь. Эффект был поразительный, ибо пушек не ожидали. Шлюпки с десантом повернули и под дружным огнем с берега и со шхун устремились обратно к своим судам. Красные больше не повторяли своей попытки. Десант, провожаемый нашим обстрелом, спешно погрузился обратно, пароходы снялись с якоря и ушли в море. К вечеру во всем заливе настала мирная тишина.
Я немедленно обошел село и приказал всем собрать возможно полные сведения о неприятеле. На берегу я впервые встретился с разъездом александрийцев, под начальством ротмистра Дурилина. Я узнал, что генерал Драценко подходит севернее к самой Волге. Кроме того, что мне было особенно ценно, я узнал от крестьян, что по ту сторону Бирючьей косы, в самой реке, стоят два миноносца типа «Расторопный», что матросы грабят население и пьянствуют и миноносцы плохо охраняются. Это было как раз то, о чем я мечтал.
От крестьян же я узнал, что в окрестностях села скрывается опасный большевик. Это был не кто иной, как сельский фельдшер, зверь в образе человека, причинивший в селе уже много зла. Между прочим, им было расстреляно лично из револьвера до восьмидесяти лучших и состоятельных рыбаков. При нашем приближении он скрылся из села и прятался где-то в окрестностях у калмыков, которые им были настолько запуганы, что не решались его выдать. Посетившая меня особая сельская депутация просила меня его поймать и казнить. Я ответил, что у меня нет времени заниматься розысками и ловлей этого изверга, и предложил им самим устроить слежку, обещая оказать всякое содействие по его ликвидации. Рыбакам посчастливилось на другой же день. Они как-то его заманили и арестовали при помощи александрийцев. Я приказал без дальних слов его повесить, что и было исполнено в присутствии собравшегося на это зрелище населения.
На другой день утром я собрал командиров, чтобы сообщить им мой дальнейший план действий. Пребывание поблизости двух неприятельских миноносцев подтвердилось, и я решил их атаковать. Я назначил несколько человек при офицере для занятия маяка Четырехбугорного и приказал вести оттуда постоянное наблюдение за Волжским фарватером. Мичман Никифоров получил приказание исследовать проходимость мелкого побочного канала, ведущего в обход Бирючьей косы с запада. Два человека были назначены к Склянину предупредить его о нашей предстоящей работе. Главная роль предназначалась выделенному мною десанту в 40 человек, который на подводах с проводниками должен был подойти кратчайшим путем к месту стоянки миноносцев. Командование им я поручил капитану Мелешкевичу как человеку более опытному в сухопутных делах; с этим отрядом предполагал быть и я. Наконец, Пышнов оставался с судами на месте и должен был быть в постоянной готовности к обороне села с помощью своих двух орудий. В случае неудачи десант должен был отходить к пароходу «Ретвизан», на котором по обследованному им каналу мичман Никифоров должен был проникнуть возможно ближе к месту действия. Движение десанта должно было начаться с наступлением темноты. В случае удачи Пышнов должен был быть оповещен двумя ракетами.
Не успел я, однако, распределить все роли, как ко мне явился ротмистр Дурилин493. Он принес предписание штаба группы генерала Драценко о немедленном
