Интенсивная терапия. Истории о врачах, пациентах и о том, как их изменила пандемия - Гэвин Фрэнсис
В пятницу, 13 марта, на нашем утреннем собрании царила атмосфера ужаса: в Италии не хватало аппаратов ИВЛ и медицинских сестер. Людей погребали без похорон. Нашу группу в WhatsApp переименовали в «Команду мечты по борьбе с короной», чтобы попытаться разрядить обстановку. Казалось, люди покорно смирились с тем, что их ожидало, но не забывали и о черном юморе. В клинике вышел из строя один из термометров, и я отправился в аптеку. Оказалось, что термометры, которые раньше стоили 30 фунтов стерлингов, теперь стоили 125. Тем не менее вирусологи постоянно узнавали что-то новое о COVID-19, и благодаря опыту китайцев и итальянцев мы были лучше подготовлены к тому, что могло нас ждать.
Одним из моих пациентов в тот день был мистер Мирандола, итальянец, которому было далеко за 80. По его мнению, вирус был местью матери-природы.
– На планете слишком много людей! – сказал он и усмехнулся. – От нас, стариков, пора избавиться!
Я не разделял его веселья. Лаборатория перестала принимать мазки на вирус от врачей общей практики, чтобы увеличить масштабы тестирования пациентов, лежащих в стационарах. Если человека не помещали в больницу, тест на коронавирус не был ему показан.
Первая смерть от коронавируса в Шотландии была зафиксирована 13 марта. Это случилось в Эдинбурге. Одна из моих пациенток была в тесном контакте с умершим, но мазок у нее брать не стали, а просто сказали оставаться дома с мужем и детьми в течение 14 дней. Еще одна семья – мать, отец и двое детей – связалась со мной и сообщила о кашле. Я сказал им не выходить из дома две недели и заказать доставку продуктов. Они были в шоке.
– Мы живем не в Средневековье, – сказал мне отец. – Ученые должны найти лекарства!
На следующий день, 14 марта, в Испании вслед за Италией объявили локдаун, и самолеты стали разворачивать на полпути. Британская политика по сохранению очного обучения в школах подверглась жесткой критике. Было очевидно, что нам нужны новые способы замедления распространения вируса, особенно среди людей старше 65 лет. Один из моих коллег на всякий случай заказал на eBay[16] защитные костюмы. Всего за несколько дней то, что казалось просто шуткой, стало реальностью.
В те выходные я разговаривал по телефону с пожилой женщиной, которая жила с мужем, страдающим деменцией. Несмотря на ежедневную помощь сиделок и мои еженедельные визиты, она с трудом справлялась. Поскольку теперь любой врач общей практики мог оказаться бессимптомным носителем вируса, личные встречи стали непозволительной роскошью. Нам нужно было сократить посещения на дому до минимума и ходить к пациентам только в ситуациях жизни и смерти. Таким образом, у нас с пожилой дамой состоялся тяжелый разговор об ограничении личных посещений и необходимости расставить приоритеты. У них с мужем было очень слабое здоровье, и они постоянно были на грани госпитализации. Теперь больница была опасным местом, и женщине требовалось решить, на какой риск она готова была пойти, чтобы остаться дома. Было очевидно, что пандемия COVID-19 не ограничится лечением потоков больных людей – она значительно изменит практику медицины.
Мне позвонил молодой человек и сказал, что несколько дней назад у него на работе потерял сознание турист из Бельгии. В ожидании приезда скорой помощи он провел с ним и его дочерьми два часа. Позднее дочери туриста снова пришли на работу к моему пациенту и предупредили присутствующих, что у их отца подтвержденный коронавирус. Медицинский персонал не связался с офисом моего пациента, чтобы предупредить сотрудников об опасности, и дочери бельгийского туриста свободно ходили по Эдинбургу, не находясь на карантине, несмотря на высокую вероятность того, что они тоже инфицированы.
Подобные истории доходили до правительства, но не до широкой публики, и это послужило поводом для перехода от фазы сдерживания вируса к фазе задержки его распространения. Органы общественного здравоохранения прекрасно знали, сколько людей кашляет и распространяет вирус, и понимали, что фаза сдерживания давно осталась позади.
Я связался с органами общественного здравоохранения, и они подтвердили, что у бельгийского туриста был выявлен коронавирус. Нет, они не отследили другие его контакты, кроме сотрудников офиса моего пациента, но были готовы наблюдать за этими людьми в зоне риска. У меня сложилось впечатление, что они уже провалили попытку замедлить распространение COVID-19, и очень скоро персонал нашей клиники тоже начнет заболевать.
Из тринадцати электронных писем о коронавирусе, которые я прочел утром 13 марта, это оказалось самым важным.
Тема: Полное изменение политики Великобритании по COVID-19. Пожалуйста, ознакомьтесь срочно.
Значимость: Высокая
Уважаемые коллеги!
Прошлой ночью политика Великобритании по коронавирусу была полностью изменена.
Тестирование не показано пациентам с легкими симптомами. Таким людям рекомендуется оставаться дома в течение семи дней, не добиваться теста и не обращаться за медицинской помощью даже по телефону.
Пациенты с легкими симптомами, направленные на тест, но еще не сдавшие его, приняты не будут. Пожалуйста, отговорите пациентов от теста и порекомендуйте им оставаться дома в течение семи дней с момента появления симптомов.
Мы больше не полагаемся на опыт других стран, на которые ранее ориентировались.
В скором времени мы дадим рекомендации по работе с пожилыми людьми, пациентами с иммунодефицитом, беременными женщинами и детьми. В настоящий момент мы перегружены.
Дальнейшие рекомендации коснутся медицинских работников.
Информационная система Национальной службы здравоохранения еще не была обновлена. Это будет сделано в ближайшее время.
В случае пациентов с тяжелыми симптомами, которым требуется госпитализация, пожалуйста, организуйте ее обычным образом и предупреждайте больничный персонал о наличии симптомов.
Спасибо!
Со смесью ужаса и облегчения я осознал, что, если тестирование людей с подозрением на коронавирус было отменено, правительство берет курс на достижение коллективного иммунитета. Облегчение было связано с тем, что нам больше не требовалось проводить сложную работу по выявлению всех, кто контактировал с заболевшим.
Мой ужас объяснялся тем, что свободное, пусть и замедленное распространение вируса могло привести к шокирующему числу смертей.
Городские университеты закрывались, и в тот день на склад поступила партия средств индивидуальной защиты. После выходных в каждую клинику города должны были доставить по мешку, но средства были в дефиците, и среди коллег поползли слухи, что их уже все разобрали. Говорили, что клиники, которые не направили на склад своего представителя, останутся ни с чем.
Мои родители, которым было уже за семьдесят, позвонили мне и спросили, действительно ли все так серьезно.
– Да, – ответил я. – Оставайтесь дома, я привезу вам продукты.
Я начал читать итальянскую классику – «Декамерон» Боккаччо. Действие происходит в XIV веке на флорентийской вилле,
