Юрий Бондарев - Вячеслав Вячеславович Огрызко
Что за этим стояло? Только одно: кандидатуру Бондарева лично поддержал хозяин региона, первый секретарь обкома КПСС Владимир Калашников, который, между прочим, во второй половине 1970-х годов работал секретарём Ставропольского крайкома по сельскому хозяйству у ставшего лидером страны Михаила Горбачёва. Не потому ли писатель никакую особенную предвыборную стратегию не выстраивал? «Он, – вспоминал уже в 2024 году освещавший те выборы волгоградский журналист Борис Толчинский, – никого не оскорблял, не унижал, не глумился, не самоутверждался за чей-то счёт. Он был выше всего этого. Играть роль „мачо“ не пришло бы ему в голову. Он даже не позволил себе снисходительно похлопать молодого журналиста по плечу» (пост на интернет-сайте author.today. 2024. 15 марта).
Кстати, кто весной 1989 года противостоял Бондареву на выборах? Второй секретарь Волгоградского обкома комсомола Александр Киселёв, которому тогда исполнилось только тридцать лет и которого в огромнейшем регионе мало кто знал. Каким образом он смог обойти известного писателя? На что купились волгоградские избиратели?
Главным достоинством Киселёва оказалось умение красиво говорить. Он умел зажигать толпу, на всех предвыборных митингах выступал очень ярко. Но о чём он говорил? К чему призывал? Киселёв, как многие тогда, с лёгкостью раздавал обещания, как он прогонит из власти прохиндеев и наведёт порядок на заводах и на стройках. А Бондарев на всех предвыборных встречах рассуждал в основном о прошлом.
Неудивительно, что дотоле малоизвестный комсомольский функционер и известный писатель сразу разошлись в оценках Сталина. Когда их обоих на одной из встреч спросили об отношении к возможному возвращению Волгограда имени Сталина, Бондарев сказал, что название Сталинград известно во всём мире и принадлежит истории, то есть поддержал эту идею, а Киселёв, обвинив Сталина в многочисленных преступлениях, предложил всё решить на городском референдуме. И кто в этой словесной дуэли одержал победу? Разумеется, Киселёв. Самые тиражные газеты страны перед этим два года по указанию Яковлева из номера в номер развенчивали Сталина, что, естественно, не прошло бесследно. И первой отвернулась от бывшего советского вождя молодёжь.
Надо признать: в глазах многих волгоградцев Бондарев воспринимался тогда как ставленник первого секретаря обкома партии Калашникова, который давно надоел людям до чёртиков. Если писатель хотя бы пару раз публично сильно прошёлся по местным партфункционерам, может, он и переломил бы настроения народа. Кстати, одновременно с Бондаревым пролетел на выборах и Калашников.
Позже выяснилось, что Киселёв был всего лишь марионеткой. Молодого честолюбца использовали втёмную, кукловоды же сидели в Москве. Перед ними стояли две цели: поставить шлагбаум перед Бондаревым, нанеся ему мощное поражение, и скомпрометировать власти Волгоградской области. Действиями Киселёва умело дирижировали присланные из столицы молодые технократы, близкие к аппарату Яковлева. К слову, та же «Комсомольская правда», имевшая многомиллионный тираж, за пару дней до голосования мало того что в своём номере не просто столкнула двух кандидатов, выставив Бондарева в не самом приятном свете – она ещё опубликовала предвыборную листовку одного Киселёва.
Став весной 1989 года народным депутатом, Киселёв буквально через несколько месяцев поднял народ на борьбу с первым секретарём регионального обкома КПСС. Но как только Калашникова отправили в отставку, Киселёв оказался никому не нужен. Куда он делся потом, до сих пор неизвестно.
После провала на выборах в депутаты Бондарев осознал, что немногочисленные писатели, противостоявшие горбачёвскому курсу, даже несмотря на свои громкие имена, без широкой народной поддержки мало что могут. Надо было идти в массы, но тут возникло одно препятствие. Формально Союз писателей не мог вести оргработу среди населения. Этим должны были заниматься прежде всего Коммунистическая партия и общественные движения, но партию саму раздирали противоречия. И тогда заинтересованные наблюдатели подсказали Бондареву и его соратникам идею движения любителей российской словесности «Единение», которое на определённом этапе планировалось преобразовать в некую политическую силу.
Съезд новой организации прошёл летом 1990 года в Концертном зале имени Чайковского. Бондарев был избран председателем, а первым замом назначен есениновед Юрий Прокушев. На что делался расчёт? Прокушев, во-первых, имел связи в разных инстанциях, и они не раз его выручали. И во-вторых, он восемь лет руководил очень крупным издательством «Современник», а значит, разбирался в финансовых и хозяйственных делах. Но Бондарев забыл, как управлял Прокушев: «Современник» оказался замешан в коррупции, и им несколько лет занимался Комитет партийного контроля при ЦК.
На первых порах финансирование «Единения» взяли на себя руководители Рязанской области, имевшие серьёзные связи в различных столичных кругах. Бондарев тогда же перевёл в новую организацию большую часть аппарата Союза писателей России, выделив под неё третий этаж писательского особняка на Комсомольском проспекте. Однако никакие серьёзные дела за этим не последовали. Поэтому осенью 1990 года группа патриотически настроенных литераторов попросила Бондарева уступить дорогу новому поколению художников и управленцев, которые могли бы за короткое время создать экономическую базу хотя бы для дальнейшего существования Союза писателей. Но писатель покидать сцену не пожелал, и его оппоненты вынуждены были искать другие модели.
Власть тоже не сидела сложа руки: в декабре 1990 года она отказалась предоставлять помещения Кремля для проведения очередного съезда писателей России. Одновременно профсоюзное начальство запретило проводить съездовские заседания и в Колонном зале Дома союзов.
Перемены в настроении властей сразу уловил Сергей Михалков. Искушённый в интригах, он сразу сообразил: писатели больше Кремлю не нужны, а раз так, то и незачем продолжать держаться за председательский пост. В своём кругу «дядя Стёпа» объявил, что не будет баллотироваться на новый пятилетний срок и готов на ближайшем съезде отказаться от своей высокой должности в пользу Юрия Бондарева.
С помещением для съезда положение спас министр обороны СССР Дмитрий Язов. Маршал распорядился пустить писателей в Центральный театр Советской Армии. К слову, предварительные переговоры с Язовым провёл Александр Проханов. Он же предложил литначальству свой сценарий проведения съезда. Проханов тоже считал, что Бондарева следовало избрать председателем писательского союза, но предлагал его лишь в качестве иконы. Все реальные полномочия по управлению Союзом должны были отойти к первому секретарю, а на это место метил сам Проханов. Но для чего? Чтобы командовать писателями? Нет. Он хотел реорганизовать Союз в мощный творческо-финансовый концерн с тем, чтобы в перспективе он имел свою надёжную финансовую базу и в плане денег не зависел бы от настроений каких-то клерков в правительстве или партаппарате.
Реалистичны ли были эти
