Музыка и ты. Выпуск 9 - Алиса Сигизмундовна Курцман
Е. ШИШОВА
«СОЛОВЬЕМ ЗАЛЕТНЫМ...»
Этот поэт был всецело сыном народа.
И песни его вышли из самых недр народных.
(А. И. Герцен)
(МАЛЕНЬКАЯ ПОВЕСТЬ О ПОЭТЕ АЛЕКСЕЕ КОЛЬЦОВЕ)
I. «НА ЗАРЕ ТУМАННОЙ ЮНОСТИ».
...Степь раздольная
Далеко вокруг,
Широко лежит,
Ковылóй-травой
Расстилается!
Ах ты, степь моя,
Степь привольная.
Широко ты, степь,
Пораскинулась.
К морю Черному
Понадвинулась!
(А. Кольцов. Косарь)
Сколько любви к степи привольной слышится в этих стихах поэта, что звучат будто народная песня!
Еще подростком Алексей Кольцов полюбил степь, полюбил ветер, напоенный запахом трав, дым костра, ночлег на траве, а над головой — крупные звезды. Ему нравилось целые дни проводить на коне, перегоняя гурты в донских степях...
Была издавна на Руси такая профессия — прáсол или гуртовщѝк. Прасолы скупали и перегоняли на большие расстояния сотни голов рогатого скота, тысячные овечьи ватаги. В разъездах закалялся характер. Народная пословица гласит: «Прасол поясом подпоясан, сердце пламенное, грудь каменная». Прасолам были присущи отвага, выносливость, широта души, дружелюбие.
Отец Алексея, воронежский мещанин Василий Петрович Кольцов, преуспевал в торговом деле: торговал скотом, кожей, шерстью, овчиной. Сына Алешку забрал из второго класса уездного училища: «Хватит учиться, почто время терять. Читать, писать умеешь и довольно, пора работать!»
Василий Петрович обучил сына прáсольскому делу, доверил гурты и отправил подростка в степь. Отец характером был крут, домашних в страхе держал. Наверное, потому и полюбил Алексей уезжать из дома. В степи, на природе, среди простых людей ему было вольготнее. А где-нибудь на отдыхе, в дороге, в маленьких деревушках он оживал. Любил хороводы с парнями и девушками водить, а песен знал великое множество!
Может быть, степное приволье и широта, безграничность чувства, что выражались в народных русских песнях, напитали его душу и зародили в ней желание писать стихи?
«Однажды, — вспоминал Алексей, — я ночевал с гуртом отца в степи. Ночь была темная-претемная, и такая тишина, что слышался шелест травы, небо надо мной было тоже темное и высокое. Я лежал на траве и смотрел в небо. И вдруг у меня в голове стали слагаться стихи. Я вскочил на ноги в каком-то возбужденном состоянии, чтоб удостовериться, что это не сон. Странное я испытал ощущение, прислушиваясь сам к своим стихам».
Но вот один из долгих отъездов Алексея в стéпи оказал ему недобрую услугу. Жила в доме Кольцовых девушка Дуняша, дочь крепостной женщины, их прислуги. Вместе росли Алексей и Дуня. Детская дружба перешла в любовь. Но когда отец узнал, что Алексей хочет жениться на крепостной, пришел в ярость. Однако, успокоив сына и пообещав решить дело полюбовно, отослал его надолго в стéпи, а сам продал Дуняшу заезжему помещику.
Вернулся Алексей домой, и как узнал про это черное дело, заболел: горячка свалила его с ног. Пришел в себя, бросился искать невесту, долго скитался по Дону, людей посылал на розыски. А когда получил весточку о ней, еще больше защемило его сердце. Узнал он, что отвергла Дуня притязания помещика, ударила его ножом, бросилась в пруд. Вытащили ее, связали и привели к барину. Выдал он ее замуж за казака, горького пьяницу. От тяжелой жизни, непосильной работы, побоев потеряла она рассудок. Узнал Алексей, наконец, в каком селении живет она. Но когда приехал туда, ему сказали, что умерла Дуняша...
Эта первая юношеская любовь Алексея Кольцова исторгла из его сердца глубокие чувства, затронула самые нежные струны его души.
На долгие годы вошла она в его стихи. «Благодаря этой любви, — напишет потом В. Г. Белинский, — Кольцов почувствовал себя поэтом, стих которого сделался отзывом на призывы жизни».
Любовь к Дуняше, память о ней вылились у поэта в стихах, которые он стал называть «русскими песнями». Все в них было похоже на русские народные песни: и ритм, и песенный строй речи, и удивительная музыкальность строф, простота и искренность выражения чувства.
300 композиторов писали музыку на стихи Алексея Кольцова, 700 песен и романсов создано на его слова, а народных песен сколько сложено — их не счесть! Песни и романсы на стихи о первой любви поэта покоряют богатством, разнообразием настроений, выразительностью мелодий. Может быть, приходилось вам слышать такие романсы, как «Грусть девушки» («Отчего, скажи, мой любимый серп»), «Не шуми ты, рожь» А. Л. Гурилева, «Без ума, без разума меня замуж выдали» А. С. Даргомыжского?
А если вы услышите стихи «Я затéплю свечу воску ярого», распетые в музыке, то знайте, что романс под названием «Кольцо» есть у трех композиторов — у А. Л. Гурилева, А. Е. Варламова и С. В. Рахманинова.
«Разлука» А. Л. Гурилева на стихи Кольцова — один из самых проникновенных русских романсов. Его порывистая музыка сразу вовлекает нас в романтические переживания юности поэта:
На заре туманной юности
Всей душой любил я милую;
Был в глазах ее небесный свет,
На лице горел любви огонь.
Восхищение красотой любимой сменяется описанием горького часа разлуки. Слова девушки, будто предчувствующей несчастье, так близки взволнованной речи, прерываемой частыми паузами-вздохами:
Не ходи, постой! Дай время мне
Заглушить грусть, печаль выплакать,
На тебя, на ясна сокола...
Обрывается, дойдя до вершины, мелодия-рыдание: «Занялся дух — слово замерло...»
II. «В МОСКВЕ И ПЕТЕРБУРГЕ».
Случайная встреча Алексея Кольцова с Николаем Станкевичем — студентом Московского университета, будущим выдающимся философом и писателем, изменила многое в жизни поэта. Они познакомились в Острогожском уезде, куда Алексей заехал по торговым делам и где Станкевич отдыхал во время каникул в доме своего отца — хозяина винокуренного завода. По просьбе Станкевича молодой прасол оставил у него свою тетрадь со стихами.
В 1835 году отдельной книгой выходят 18 стихотворений Алексея Кольцова. Средства на это издание по подписке собрали Н. В. Станкевич и великий русский
