Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела
Всю ночь перед своим отъездом я провел с Винни в доме наших белых друзей в северном пригороде Йоханнесбурга. Она привезла мне новый чемодан, в который уложила мои вещи. Она беспокоилась о моем отъезде из страны, но внешне старалась никак это не показывать. Она вела себя не только как преданная жена, но и как настоящий боец.
АНК должен был организовать для меня поездку в АддисАбебу через Дар-эс-Салам в Республике Танганьика[55]. План состоял в том, чтобы Уолтер Сисулу, Ахмед Катрада и Дума Нокве негласно встретились со мной в Суэто и привезли мне документы, необходимые для поездки, а заодно проконсультировались со мной напоследок.
Ахмед Катрада прибыл в назначенный час, но Уолтер Сисулу и Дума Нокве явились крайне поздно. В конце концов мне пришлось договариваться об альтернативных вариантах, и Ахмеду Катраде с большим трудом удалось найти того, кто согласился отвезти меня в Бечуаналенд, где я бы мог зафрахтовать самолет. Позже я узнал, что Уолтер Сисулу и Дума Нокве на обратном пути были арестованы.
Поездка в Бечуаналенд была крайне утомительной, так как я нервничал – как из-за полиции, так и из-за того, что никогда раньше не пересекал границы своей страны. Нашим пунктом назначения был город Лобаце в Ботсване на границе с Южной Африкой. Мы без проблем пересекли границу и ближе к вечеру прибыли в Лобаце, где меня ожидала телеграмма из Дар-эс-Салама, в которой сообщалось о том, что моя поездка откладывается на две недели. Я должен был поселиться у своего коллеги по процессу о государственной измене Фиша Кейцинга, который переехал в Лобаце.
В тот же день я встретился с профессором К. Т. Мотсете, президентом Народной партии Бечуаналенда, которая была сформирована в основном бывшими членами АНК. Теперь у меня неожиданно появилось свободное время, которое я использовал для чтения, подготовки своей речи для конференции и прогулок по красивым холмам над городом. Хотя я находился недалеко от границы со своей страной, мне казалось, что я был в каком-то совершенно экзотическом месте. Меня часто сопровождал Макс Млониени, сын моего друга из Транскея и молодой активист Панафриканского конгресса. Наши прогулки были похожи на сафари, потому что мы встречали всевозможных животных, включая группу радостных бабуинов, дисциплинированностью которых в стае мы восхитились.
Вскоре ко мне присоединился Джо Мэтьюс, приехавший из Басутоленда, и я настоял на том, чтобы мы поспешили с отъездом в Дар-эс-Салам. Один из наших коллег в АНК, находившийся в Лобаце, недавно был похищен южноафриканской полицией, и я считал, что чем скорее мы уедем, тем лучше. Мы зафрахтовали самолет, и нашим первым пунктом назначения стал город Касане на севере Бечуаналенда. Он располагался недалеко от пересечения границ четырех стран: Бечуаналенда, Северной и Южной Родезии и Юго-Западной Африки. В то время эти колонии были известны под данными названиями. Взлетно-посадочная полоса в Касане была затоплена водой, и мы приземлились на более сухом месте в нескольких милях от нее, посреди зарослей кустарника. Менеджер местного отеля пришел за нами, вооруженный винтовками, и сообщил, что его задержало стадо бродячих слонов. Он отвез нас в отель в открытом фургоне. Мы с Джо сидели сзади, и я наблюдал, как из-за куста лениво выходила львица. Я чувствовал себя далеко от родных улиц Йоханнесбурга, впервые оказавшись в Африке мифов и легенд.
На следующий день рано утром мы отправились в город Мбея в Республике Танганьика недалеко от границы с Северной Родезией. Мы пролетели недалеко от водопада Виктория, а затем направились на север через горный хребет. Находясь над горами, пилот пытался связаться с диспетчерами Мбеи, но безрезультатно. «Мбея! Мбея!» – повторял он в микрофон. Погода изменилась, и горы создавали воздушные ямы, из-за которых самолет подпрыгивал вверх-вниз, как пробка в бурном море. Мы летели в облаках, ниже которых стоял густой туман, и пилот, отчаявшись, спустился вниз, чтобы следовать извилистой дороге через горы. К этому времени туман стал таким густым, что мы ничего не могли разглядеть. Когда пилот резко повернул самолет, я понял, что мы едва не врезались в гору, которая, как казалось, выросла буквально из ниоткуда. Сработала аварийная сигнализация, и я помню, что сказал сам себе: «Все, это наш конец». Даже говорливый Джо Мэтьюс хранил каменное молчание. Но затем, когда мы уже вообще ничего не видели в облаках и я во всех подробностях представлял себе, как наш самолет врезается в гору, мы вышли из облачности в совершенно ясное небо. Мне никогда не нравилось летать, и, хотя это был самый ужасный эпизод, который я когда-либо пережил в самолете, я сделал вид, что мне все равно. Иногда я умею казаться храбрым.
Мы забронировали номер в местном отеле и обнаружили там чернокожих и белых, которые вместе сидели на веранде и вежливо разговаривали друг с другом. Никогда раньше мне не доводилось бывать в общественном месте или отеле, где отсутствовали расовые барьеры. Мы ждали мистера Мвакангале из Африканского национального союза Республики Танганьика, члена парламента страны, а он, как оказалось, уже разыскивал нас. Его сопровождающий подошел к стойке администратора и обратился к белой сотруднице отеля, указывая на нас:
– Мадам, мистер Мвакангале спрашивал об этих двух джентльменах?
– Да, сэр, но меня отвлекли, и я забыла им сказать. Мне очень жаль, сэр, – ответила она.
– Будьте впредь внимательнее, мадам, – сказал сопровождающий мистера Мвакангале вежливым, но твердым тоном. – Эти люди – наши гости, и мы хотели бы, чтобы им уделялось должное внимание.
В тот момент я по-настоящему осознал, что нахожусь в стране, в которой правят африканцы. Впервые в своей жизни я был свободным человеком. Хотя я, откровенно говоря, был беглецом, однако чувствовал, как бремя угнетения спадает с моих плеч. Куда бы здесь я ни
