Дмитрий Петров - Василий Аксенов. Сентиментальное путешествие

5

Аксенов влюбился в преподавание. И безропотно ежедневно проделывал долгий путь от своей квартиры в Вашингтоне до парковки на кампусе.

К этому времени Василий и Майя после многих переездов выбрали пристанище в США на долгий срок. Город Вашингтон (округ Колумбия), район Адамс Морган, своеобразная и колоритная культурная достопримечательность столицы.

На Вирджинском берегу Потомака те же деньги стоила аренда дома. Но они хотели жить в центре. Впрочем, и там далеко не любое жилье отвечало их вкусу. А хотелось, чтобы, с одной стороны, всё в районе было таким, каким прежде не было и быть не могло, а с другой – чтоб он отчасти слегка, чуть-чуть напоминал центр Москвы. Вот такие вкусы.

Что ж, поиски были не коротки. Всё устроилось вдруг: приехали на северо-запад – в Старый Вашингтон, на улицу Вайоминг, осмотрели квартиру, поняли: то, что надо. Двухэтажный апартмент, винтовая лестница, обширные окна с видом на крыши, шпили и купола американской демократии. Да, цена высока – 1200 долларов в месяц. Но лучшего и желать нельзя.

По большей части улица Вайоминг застроена зданиями в викторианском стиле. Вокруг лавочки, ресторанчики, скверики, антикварные салоны, книжные шопы «Крамер-букс» и «Лямбда Райзинг», пиццерия «Везувий» – всё, включая новое советское, а затем и российское посольство (Висконсин авеню, дом 2650) – в шаговой доступности от парадной двери.

Кроме того, соседний район Адамс-Морган привлекателен своей архитектурной, конфессиональной и социальной пестротой. Сексуальное разнообразие и своеобразие также прибавляло ему достоинств в глазах писателя – площадь Дюпон, названная в честь адмирала-героя времен гражданской войны и радующая внешним сходством с Европой, с середины 70-х стала популярна в богемной тусовке, а затем и среди сторонников альтернативных образов жизни.

Вершину и живописные улицы и бульвары, сбегающие по склонам холма Кафедрал Хейтс, по утрам заполняли автомобилисты и джоггеры. Среди тех и других можно было нередко увидеть гуманитария в элегантной шляпе или кепи с аккуратными седеющими усами и внимательным взором из-под густых бровей. Кто он – Влас Ваксаков? Стас Ваксино? Саша Корбах? Профессор Аксенов собственной персоной. How are you doing, sir?[220]

6

Недурно, недурно!

В 1988-м он получил приглашение Georg Mason University вести курс русской литературы. И принял его. «Джордж Мэйсон» стал последним университетом, где преподавал Аксенов. С 1988 по 2004 год. За эти годы он стяжал и почтение коллег, был включен в элитную академическую группу Кларенса Робинсона и удостоен ранга полного профессора.

Друг и литературный агент Аксенова литературовед и поэт Виктор Есипов утверждает, что университет шесть раз выдвигал писателя на Нобелевскую премию по литературе.

Беженка из СССР – Юлия Бикбова, единственная студентка, «взявшая» у Аксенова пять семестров, – настаивает: от прочих профессоров его отличало всё.

«Нередко, – рассказывает Юлия, – студенты других школ также слушали лекции Василия Павловича. Они были отлично спланированы и проработаны. И от студенческих работ он требовал того же. И это естественно. Порой ребята родом из СССР шли к нему на курс, надеясь на легкое "A" – пятерку. Но учиться у Аксенова было трудно. Зато мы узнавали невероятно много о русской литературе. При этом он погружал нас в богатейший культурный контекст, в жизнь людей искусства, в сплетения их необычайно богатых судеб, мировоззрений и отношений, которые знал в деталях. Иначе, считал он, суть творчества писателей того времени будет нам недоступна.

Можно ли, не имея представления об Андрее Белом, его чувствах и переживаниях, понять, что он говорит в романах "Петербург" и "Котик Летаев"? Можно ли, не зная, как жили авторы "Мира искусства", разобраться, почему журнал был так весом? Как судить о стихах Ахматовой и Гумилева, не ведая о нравах "Бродячей собаки"? Творческие поиски и любовные романы поэтов и писателей – вот истоки творчества. Сопряженного, кстати, и с другими искусствами! Аксенов предлагал курс, где речь шла о связи литературы, архитектуры, живописи, театра, кино и моды. Его лекции захватывали, а вопросы превращали их в уникальный диалог. Это был высокий класс».

Но как же Юлия Бикбова – советская фигуристка, добившаяся возвращения в большой спорт в США, а затем избравшая карьеру юриста, – попала в класс Василия Аксенова?

Вскоре после ее поступления в бизнес-школу Джордж Мэйсон кто-то подарил Юле книгу «Новый сладостный стиль». Она читала Аксенова впервые. «И это была фантастика! Отличный язык, потрясающие герои, феерический вихрь свободы… Когда я увидела имя автора среди преподавателей, то сразу "взяла" его курс. И это безмерно обогатило мою жизнь».

Вскоре она, молодой юрист, войдет в группу адвокатов Михаила Ходорковского. И увидев его в суде, вдруг назовет именем героя только что прочитанного романа своего учителя: Ген! Роман – «Редкие земли». Герой – Гена Стратофонтов. Мы с ним встречались. И еще встретимся.

7

Почему в Штатах так много городов с европейскими именами? Москва, Санкт-Петербург, Париж, Новый Йорк, Сиракузы, Афины… Не попытка ли это восполнить оторванность нации от ее культурных корней? Компенсировать травму исторической разъятости? Освоить великое наследие Старого Света? Истоки великой традиции…

Достаточно взглянуть на колоннады Капитолия, Библиотеки Конгресса и Монумента Линкольна. Достаточно познакомиться с историей США. Взглянуть на их карту. Чтобы увидеть: в стране имеется всё перечисленное. Античность. Аристотель. Аристофан. Афина. Афины.

А там, где Афины, как не быть Парфенону?

И он есть. Это Университет. Так назвал его Аксенов: Американский Парфенон.

«Я благодарю небо, что попал в американский университет, – рассказывал он в интервью журналу «Аэрофлот». – Во-первых, я мог неплохо зарабатывать, а во-вторых, я оказался в прекрасном обществе». Неплохо зарабатывать, находясь при этом в прекрасном обществе, – это очень здорово и бывает не так уж и часто, не правда ли!

С первых же дней жизни в США он работал в университете. Вплоть до ухода в отставку из «Джордж Мэйсон» в 2004 году. На приеме по этому случаю, после президента Алана Мертена и других видных сотрудников, выступил Аксенов. С речью «Парфенон не лжет». Покидая университет, профессор отзывался о нем с огромным теплом. Он говорил, что благодарен Провидению за то, что оно открыло для него ворота кампуса, за которыми ждала «…настоящая Америка, приверженная своим традиционным ценностям: либерализму, гостеприимству, сдержанности и отпущению грехов». Он говорил о привилегии быть частью академической среды. О синергии. О мудрости. Ведь в древних Афинах Парфенон был храмом, посвященным Афине, что в античности отвечала за мудрость. В речи не было сложных метафор. Хватило простых.