Томас С. Элиот. Поэт Чистилища - Сергей Владимирович Соловьев
Само плавание тоже было отдыхом. По пути он даже принял участие в маскараде в костюме Шерлока Холмса. Из Кейптауна он, однако, писал Хейуорду, что «страна прекрасна, но печальна», а политическая ситуация вообще «удручающая». Название «Южная Африка» в то время относилось к Южно-Африканскому Союзу. В 1948 году там победила на выборах Национальная партия, которая начала устанавливать в стране систему апартеида. В 1950-м конструирование этой системы было еще в самом начале, наиболее жестокие формы она обрела позже – массовые переселения африканцев в бантустаны, их дискриминация во всех сферах жизни и т. п. Апартеид просуществовал до 1994 года.
4
В Лондоне Элиот вернулся к издательским обязанностям и начал готовиться к запланированным на осень лекциям в Чикаго. На весну пришелся также новый цикл объяснений с Мэри Тревельян. Он не ждал, похоже, каких-то особых просветов в будущем.
В эти месяцы было написано предисловие к «Гекльберри Финну». Он наверняка думал о себе самом, когда писал о Марке Твене, что он «стремился к счастливой семейной жизни», но только не ценой «разрушения своей личности». И подчеркивал, говоря о Геке Финне: «Он одинок; нет более одинокого характера в художественной литературе».
К тому же времени относится рассказ У. Х. Одена о посещении им Карлайл-Мэншнз. Он застал Элиота раскладывающим пасьянс и поинтересовался, почему Элиота так привлекает это занятие, на что Элиот ответил, не без черного юмора, что «это наилучшее приближение к состоянию покойника».
Отзвуки его мрачного состоянии слышатся в чикагских лекциях (осень 1950 года). Элиот к ним, похоже, не очень хорошо подготовился. Лекции посвящались вопросам образования. Довольно сумбурные рассуждения Элиот прерывал провокационными вопросами, например, в каком образовании нуждается Робинзон Крузо, если знать заранее, что он окажется на необитаемом острове, или утверждениями, что «для добрых и любящих родителей едва ли не последнее, что они могут желать для своего ребенка, это стать поэтом – разве что это единственный способ спасти его от того, чтобы он стал преступником».
Особое внимание он уделил в своих лекциях Симоне Вейль (1909–1943). Биография ее поражает контрастами. Родом из богатой семьи французских евреев, политическая активистка, близкая к анархистам, философ и мистик, в 1942 году она оказалась в Англии. В 1943-м у нее диагностировали туберкулез и рекомендовали усиленную диету. Она, наоборот, ограничивала себя из принципа, что не должна питаться лучше, чем в оккупированной Франции. Вскоре приняла католичество. В связи с ухудшением здоровья ее перевели в санаторий, где она и скончалась в августе 1943-го. Она умерла от сердечного приступа, но первопричиной могло быть и намеренное голодание.
Судьба Вейль напомнила Элиоту судьбы испанских мистиков. Он был одним из первых, кто обратил на нее внимание в англоязычном мире. Одну из ее книг он предложил в качестве «книги года». Во Франции ее книги уже издавались. Первой на английский была переведена (в 1951-м) книга «Attente de Dieu» («Ожидание Бога»). В чикагских лекциях он цитировал слова Вейль, называвшей жизнь «невозможностью», «абсурдом» и «противоречием»: «Это противоречие, знак нашего убожества и нашего величия, есть нечто, которое мы должны принять со всей его горечью».
Экзистенциальные проблемы не помешали Элиоту проявить недовольство по поводу самоуправства своей секретарши. Он помогал бенгальскому студенту по имени Гхош, одному из подопечных Мэри Тревельян[667]. Находясь в США, он узнал, что Валери пригласила студента на ужин, после чего писал Мэри: «Мне не нравится, когда мои секретарши закусывают с моими беспризорниками и бродяжками, и в любом случае юным леди из Лидса не следует ужинать с бенгальцами, ни одна леди, не достигшая 45 лет, не должна и думать о таких вещах <…> P. S. Я надеюсь, ты надрала мисс Флетчер уши»[668].
5
В первые годы с Вивьен Элиот признавался (в некоторых письмах семье), что хотел бы иметь детей, но давно оставил надежду на это. Так или иначе, и особенности характера Элиота, и мучавшие его проблемы находили отражение в творчестве.
В «Личном секретаре» можно найти те же темы, что и в предыдущих пьесах, но как бы сыгранные под сурдинку, приглушенно, сниженные до обыденного, житейского варианта.
Сюжет «Убийства в соборе» – мученическая смерть христианского святого. Сюжет «Семейного сбора» – поиск предназначения главным героем, Гарри, который обвиняет себя в гибели жены. Элиот утверждал, что сюжет «Вечеринки с коктейлями» навеян «Алкестой» Еврипида – там Алкеста жертвует жизнью, чтобы отсрочить смерть мужа. При этом он, странное дело, считал, что зрители будут ассоциировать себя с Эдвардом и его женой Лавинией. Но Селия вызывала у публики гораздо больше сочувствия.
В «Личном секретаре» духовно преображается (тема, важная для Элиота) «простак» Симпкинс (о чем говорит даже выбор имени), но следствием его преображения становится лишь то, что он отказывается от роли личного секретаря финансового магната сэра Клода Мюлхаммера и возвращается к занятиям музыкой. При этом соглашаясь стать органистом в приходской церкви и отказавшись от амбиций стать выдающимся музыкантом.
Трое из семи персонажей представляют молодое поколение – это Колби Симпкинс, Льюкаста Энджел, а также Б. Каган, молодой бизнесмен из Сити. В начале пьесы сэр Клод считает Колби своим незаконорожденным сыном. Он делает его своим личным секретарем в расчете, что со временем его жена, леди Элизабет, согласится усыновить Колби. Льюкаста – его незаконнорожденная дочь. Она обручена с Б. Каганом, но переживает, что ее считают бывшей любовницей сэра Клода, которую он хочет «пристроить». Колби думает, что его родители умерли. Его воспитывала некая миссис Гуззард – он считал ее тетей.
Сэр Клод и леди Элизабет Мюлхаммеры напоминают лорда и леди Ротермир. Леди Элизабет увлекается экзотическими религиями и эзотерическими учениями.
Все персонажи ищут свою истинную «идентичность», хотя бы в приземленном, житейском плане. Финансист хотел бы быть горшечником и поэтому коллекционирует керамику.
Льюкаста едва не порвала с Б. Каганом, поскольку ее отец был за этот брак. Выходя за него замуж, она говорит отцу: «Мы подходим друг другу. Ты тоже так думал, Клод, но исходя из ложных посылок»[669].
Симпкинс, который ближе всех к идеалу, говорит: «Осталась только любовь, Но не основанная на притворстве»[670].
Все разъясняется благодаря благоразумию Эггерсона, прежнего личного секретаря. Оказывается, что Б. Каган – на самом деле незаконнорожденный сын леди Элизабет. А Колби – законный сын миссис Гуззард, но ее муж, скромный органист, умер сразу после его рождения. У сэра Клода был незаконорожденный сын, матерью которого была
