Ирина Семина - Академия идеального веса
– Сгинь ты со своим постоянным стремлением все улучшить! – прошипела Сильняшка с неожиданной злостью в голосе.
– Ты чего это? – удивились феюшки.
– Я тоже думала, что феи не умеют злиться, – удивилась я.
Сильняшка отвернулась и молча смотрела в окно. Когда она повернулась к нам, то в ее глазках стояли слезы.
– Милочка, что с тобой? – забеспокоилась Булочка.
– Вам этого не понять, – почти шепотом ответила крепенькая феечка, и ее крылышки поникли.
Все феи столпились вокруг Сильняшки. Дезире гладила ее по плечу, Булочка колдовала над чашечкой чая для подружки, а Прелесть, ничего не понимая, виновато заглядывала ей в глаза.
– А может, ты попробуешь нам рассказать, в чем дело? – предложила я. Вид такой феи просто выбивал из колеи. Хотелось ее развеселить.
– Сказку вам сочинить? – спросила Сильняшка. – Что же, попробую, хуже ведь не станет, да?
Сказка седьмая
У Ахмеда в будуаре
Танук посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Только что она отправила в далекое путешествие весь свой обед и чувствовала себя на 50 % хорошо, а на 50 – плохо. С одной стороны, не будет болеть живот, не будет мучить совесть, и лишний жир не отложится. А с другой стороны, ей было стыдно, да, по-настоящему стыдно за содеянное. Она даже двери всегда закрывала специально на ключ, чтобы не дай бог кто-нибудь узнал об этом.
В красных прослезившихся глазах Танук увидела удовлетворение. Да, она была рада, что сделала это. А почему? Потому что вновь обрела контроль над ситуацией. Она переела, съела что-то совсем запретное, не смогла удержаться, но теперь, пусть и с опозданием, смогла поймать равновесие. Она поняла, что каждый раз ее срывы были похожи на падение с каната. Идет она, идет по канату, строго по линии, ни шагу влево и ни шагу вправо, очень строго ведет сама себя по жизни. А потом вдруг раз – и вниз! Но если еду в себе не оставлять, быстренько избавиться от нее, то будто получается зацепиться в последний момент за канат и забраться назад. Можно баюкать себя ложью, что все в порядке.
– Нет! Ничего не в порядке! – гневно подумала Танук. – Ничего! Ведь это уже булимия! Не проходит и недели, чтобы я не закрывалась после еды в туалете! – И горькие слезы полились из глаз. Все решено, надо записываться к диетологу или к лекарю специальному.
Сказано – сделано. Как-то так вышло, что ее попросили прийти сразу на следующий день. Танук волновалась и в последний момент даже хотела уйти, но потом собралась с духом и вошла.
Время ожидания прошло как во сне, забежала ассистентка и провела ее в уютную комнату. Это было совсем не то, что ожидала напуганная Танук. Не было ни кушетки, ни стола письменного, даже плакатов о правильном питании не было. Она попала в своеобразный будуар: абсолютно круглая комната, около стены мягкий диван с огромной кучей подушек, играет спокойная музыка. Стены окрашены в теплые тона, разукрашены узором, под потолком висит люстра вычурная.
Балконная дверь открылась, и вошел – или, скорее, впорхнул – дедулечка в длинной одежде. Танук, ахнув, так и села на краешек дивана. «Ему бы еще усы подлиннее и платок белый на голову, будет как падишах восточный», – подумала Танук и встала.
– Здравствуйте, – робко пробормотала она.
– И тебе здоровья на век твой! – весело ответил старик. – Не против, что я на ты? Не люблю я это формальное «вы», оно меня ужасно стесняет. Зато и ты меня можешь просто Ахмедом называть.
– Танук, – ответила девушка и попыталась улыбнуться.
– Красивое имя, очень красивое. Как и его обладательница. Присаживайся, устраивайся поудобнее. Что тебя привело ко мне?
Старец оказался прав, если бы он был с ней на «вы», она бы долго и мучительно ходила вокруг да около. А так он сразу располагал к себе, вызывал симпатию.
– У меня проблемы с питанием, – выпалила Танук и немного расслабилась.
– А они у всех, кто ко мне приходит, – наливая воды в стакан и все так же обворожительно улыбаясь, ответил Ахмед. – Ты не похожа на дистрофика, о бриллиант моих очей!
Да, Танук никогда не была худышкой, скорее пышкой. Потом удалось сбросить вес, и она стала «нормальной». Сжимая ручки сумочки, она ломала голову над вопросом, с чего же начать.
– Смелей рассказывай, не бойся. Ахмед чужие тайны никому не разболтает.
– Мне кажется, у меня булимия, – тихо сказала Танук, не поднимая глаз от пола.
– С чего ты это взяла? Вроде вес у тебя в норме, вид тоже вполне здоровый.
– Я регулярно запираюсь в туалете после еды, чтобы извергнуть из себя все съеденное, – призналась Танук.
– Что значит «регулярно» и зачем ты это делаешь, о звезда моего сердца?
Танук покраснела, ей было очень стыдно говорить об этом. Он ведь прекрасно понимает все, зачем он мучает ее? Не она первая такая, небось. Девушка посмотрела в окно, долго думала, как ей выкрутиться, и тут ее просто наповал сбила мысль, что Ахмед ведь не злой и не хочет ее обидеть. С чего она взяла, что он ее мучает? Он хочет ей помочь, это она понимала.
– Бывает, что по три-четыре раза в неделю, бывает, месяцами ничего не случается, – выдавила наконец Танук.
– А в день по сколько раз? – немного посерьезнев, спросил старик, протягивая ей стакан с водой.
– Чаще всего только один раз, но бывает и по два, очень редко по три.
– А когда это происходит чаще всего? – продолжал уточнять он.
– О, это я уже поняла, – обрадовалась Танук, что может хоть как-то показать свою разумность и смышленость. – Это если я испытала стресс или если пропустила прием пищи.
И тут же она вновь замкнулась в себе. Неужели она это знала всегда? Ей опять стало стыдно. Ай-яй-яй, такая большая девочка и не может разобраться сама с проблемой. Раз она знает, что это последствия стресса или нерегулярного питания, то надо просто исключить это все. Она больно закусила губу и стала нервно перебирать бахрому на подушке.
– Не волнуйся, дочка. Ты умница, что пришла к Ахмеду. Первый шаг всегда самый тяжелый. Но я вижу, ты отличница, – сказал он, делая маленький глоток воды. Лицо его при этом озарилось таким наслаждением, будто он пил не простую воду, а нектар богов. – Ты не просто сделала первый шаг, ты уже зашла далеко вперед. Я знаю, что ты сейчас думаешь: мол, раз знаю, клуша я эдакая, в каких ситуациях я это делаю, то почему не могу их просто избегать? Старый Ахмед угадал, о сокровище моей души?
Танук кивнула и с трудом сдерживала слезы. В груди все горело: да, он был прав, он отлично понял ее чувства. А еще ей было больно, будто он ткнул в самое больное место. И страшно, да, стало ужасно страшно. Она почувствовала, что этот человек реально может ей помочь. Что же она будет делать без этой проблемы? И тут же, будто отрезвев, Танук удивилась, что прячет голову в песок, как глупая птица страус, только вот непонятно зачем. Ведь зачем она пришла сюда? Чтобы разобраться. Так почему бы не довериться Ахмеду? А вдруг поможет?
– Не кори себя и тем более не ругай, красавица. Ты встала на правильный путь, ты задумалась над решением еще до того, как пришла ко мне. Представь себе, что ты стоишь у небольшого озера-проблемы. Ты можешь просто высушить озеро, но оно наполнится вновь. Чтобы раз и навсегда разобраться со всем этим, надо идти к истокам, идти вверх против течения.
Танук смотрела на старика с легким недоумением. Ох уж эти восточные мудрецы и их сравнения. Ключевая мысль была рядом, но все-таки ухватить ее не получалось.
– У этого озера не один приток, а множество, – продолжал Ахмед. – Тут и бурные реки, и шумные ручьи, и подземные источники. Только если ты до конца поймешь все причины и их следствия, то сможешь осушить озеро навсегда.
– А как же это сделать?
– Будем играть в вопросы? – хитро улыбаясь, спросил старик. – Зачем, почему, когда, при каких обстоятельствах, с кем, где… – стал он перечислять на пальцах.
– А может, не надо? Страшно как-то.
– Протесты принимаются, сахарная моя. Ахмед никого ни к чему не принуждает. Ты всегда можешь уйти и остаться с проблемой опять наедине. Хочешь, чтобы и дальше твое эго тебя дурачило?
Мозг Танук заработал, будто в реактивном модуле.
– Зачем? Потому что хочу вернуть себе контроль, – вырвалось у нее быстрее, чем она смогла это обстоятельно обдумать.
– А зачем тебе контроль? Что случится, если его не будет?
– Не знаю…
– Думай пока. Это один из притоков, и будем подниматься по нему вверх, пока не найдем первопричины.
– Без контроля мне страшно, я чувствую себя потерянной. Мне нужна система, нужно что-то, во что я могу верить.
– Ну и верь, кто тебе не дает. Зачем тебе при этом вести себя с самой собой, как с нерадивой рабой? Зачем себя хлестать плеткой за любое непослушание?
Танук опять покраснела от стыда. А ведь так оно и есть. Садомазохистка просто, эдакая строгая мадам с прутиками, плетками и цепями. Зачем нужен контроль? Зачем?
