Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин
– А вы не исключаете, что Петербург может убедить афганцев разрешить пройти его армии через их страну или даже присоединиться для совместного нападения на Индию? – не сдавались те.
На этот вопрос вице-король снисходительно улыбался:
– Такое развитие событий столь маловероятно, что его можно не учитывать! Лучший способ ограничить Россию, заключается в проведении прямой дипломатии из Лондона. Если царь Александр только посмеет продемонстрировать признаки наступления на Индию через Азию или Персию, то немедленная отправка нашего военного флота на Балтику сразу заставит его одуматься!
Разумеется, что в Лондоне никто всерьез не ожидал ранее обещанного Петербургом вывода войск из Ташкента. Этого и не случилось. А когда все окончательно утихло, в Англии узнали об учреждении Петербургом нового Туркестанского генерал-губернаторства. При этом именно Ташкент становился его военным и административным штабом, а также официальной резиденцией. При этом Петербург не счел уже нужным оправдывать это ничем, кроме заявления, что ход этот вызван «военной целесообразностью». Граф Милютин написал: «Нам нет нужды просить прощения у министров Британской короны за каждое наше свершение. Они отнюдь не торопятся совещаться с нами, когда завоевывают целые королевства, оккупируют иностранные города и острова. Мы же не просим, чтобы они оправдывались в своих действиях».
Что ж, Россия дала Англии звонкую оплеуху и Англия на него не ответила! Думаю, это был момент торжества не только для участников и ветеранов Большой Игры. Это был момент торжества для всех участников недавней Крымской войны. Теперь, когда бывший победитель не только испытал, но и безропотно снес доставленное ему унижение, можно было говорить о том, что отмщение за Севастополь началось…
* * *
Стремясь в максимально короткий срок восстановить в Ташкенте нормальную жизнь, подорвать антирусские проповеди мусульманского духовенства и приверженцев бухарского эмира, Черняев опубликовал обращение к жителям, в котором провозглашал неприкосновенность веры и обычаев, гарантировал обывателей от постоя и мобилизации в солдаты. Черняев сохранил старый мусульманский суд, отменил все произвольные поборы. Как мы уже говорили, на целый год ташкентцы освобождались от каких-либо податей и налогов. Все это позволило снизить накал противостояния. Жизнь в Ташкенте быстро налаживалась, когда неожиданно произошло событие, взбудоражившее и Петербург, и Лондон, событие, которое могло перевернуть весь ход Большой Игры.
Хорошо известно, что Восток всегда любил силу. Поэтому после падения Ташкента авторитет России на Востоке серьезно поднялся. Англичанам здесь противопоставить было нечего. У всех на памяти еще был их позорный разгром в Афганистане, тогда как русские без особых усилий захватили самый большой город Средней Азии. Ну, а к сильным, как известно, всегда льнут слабые и обиженные. Так получилось и на этот раз.
В ноябре 1865 года в Ташкент неожиданно приехали послы махараджи Рамбира Сингха, правителя североиндийского княжества Кашмир, издавна поддерживавшего торговые и политические связи со среднеазиатскими ханствами. Кашмирские послы прибыли через несколько месяцев после вступления русских войск в Ташкент, проделав длительный и опасный путь. Это свидетельствовало о том, что в Индии внимательно следили за развитием событий в Средней Азии. Для Петербурга это был настоящий политический прорыв. Впервые в истории состоялся первый официальный контакт с индийским махараджем, причем, что самое главное, независимо и вопреки англичанам!
К сожалению, посольству махараджи не удалось добраться до Ташкента в полном составе. Отъезд посольства стал известен английскому резиденту в столице Кашмира Сринагаре, и колониальная администрация приняла меры, чтобы посланцы не достигли цели. На подчиненной англичанам территории между границами Кашмира и Пешаваром посольство подверглось нападению. Двое членов посольства были убиты, а послание махараджи к русским похищено. Пропажа письма, не представлявшего ценности для случайных грабителей, подтверждает, что организаторы нападения преследовали исключительно политические цели. Надо отдать должное мужеству индусов. Несмотря на смертельную опасность, уцелевшие члены миссии Абдуррахман-хан ибн Сеид Рамазан-хан и Сарафаз-хан ибн Искандер-хан, пройдя через Пешавар, Балх и Самарканд, прибыли в Ташкент. Разумеется, Черняев встретил индусов как самых дорогих гостей. Приветствуя его, Абдуррахман-хан сказал:
– Достопочтимый русский владыка Ташкента! Мой господин шлет тебе самые добрые пожелания долголетия и процветания. Удача подобна лотосу, который расцвел и раскрыл всю свою красоту, но он не долговечен, если его не сберечь, а для этого нужно много сил и терпения!
– Передайте многоуважаемому Рамбиру Сингху и мои самые искренние пожелания! – скромно ответил Черняев.
Рассказав обо всех трудностях поездки, Абдуррахман-хан сообщил, что он не знаком с содержанием похищенного письма Рамбира Сингха, но тот на словах поручил передать, что в Кашмире уже осведомлены об успехах русских и радуются за них.
– Какова главная цель вашей миссии? – осведомился Черняев.
– Изъявление дружбы, а также изучение возможности дружбы и взаимной помощи в случае нужды!
Черняев и стоявший рядом штабс-капитан Абрамов переглянулись. Вот как! Кашмир предлагал ни много ни мало, а военный союз. При этом не надо было быть провидцем, чтобы понять, против кого именно хочет заключить союз правитель Кашмира. Так совершенно неожиданно перед Петербургом вырисовались контуры совершенно нового расклада политических сил в регионе, причем с выходом на Индостан. Это был настоящий политический прорыв.
Далее послы сообщили, что махараджа хотел направить в Россию еще одно посольство, через Кашгар, но они не знают, осуществил ли он намерение. Из дальнейшей беседы с кашмирцами выяснилось, что многие народы Индии возмущены английским гнетом и только и ждут, когда их освободят от ненавистных поработителей.
– Вы даже не представляете, как у нас ненавидят инглизов. Мы считаем их порождением проклятого джинна Иблиса! Достаточно одной искры, чтобы вспыхнул пожар, в котором сгорят эти проклятые рыжие шайтаны!
– Я представляю, как рвут сейчас волосы на голове в Калькутте и Лондоне! – смеялся вечером в кругу своих офицеров Черняев. – И это мы взяли лишь один Ташкент! А что начнется, когда мы возьмем Коканд, Бухару и Хиву? Уверен, что тогда Индия сама откроет перед нами ворота. Ну, а нам останется только промаршировать до Индийского океана и вымыть в нем свои сапоги!
– Не слишком ли смело, Михаил Григорьевич? – спросил его верный Абрамов.
– Смелость не только города берет, но и целые царства! – весело ответил Черняев, крутя свой рыжий ус.
Невдалеке с высоты минарета закричал муэдзин, с другой стороны его молитву тут же подхватил другой, созывая правоверных на молитву. Глуша эти звуки, под раскрытыми окнами губернаторского дома промаршировала рота солдат…
* * *
Опасаясь провокации со стороны англичан и не располагая достоверными сведениями о прибывших, Черняев ограничился несколькими беседами с индусами, одновременно запросив инструкции у Крыжановского. Однако и застигнутый врасплох оренбургский генерал-губернатор также не мог самостоятельно решить вопрос о договоре с Кашмиром, боясь осложнений с Англией. Крыжановский позволил послам остаться в Ташкенте до следующей весны, поскольку с
