Дикие Куры на призрачном курорте - Корнелия Функе
– Итак, дамы и господа! – провозгласил он. – Настало время раскрыть вам истинную цель нашего утомительного похода. Матильда, пожалуйста, подойди ко мне.
Матильда покраснела как помидор и нерешительно встала рядом с учителем.
– У Матильды сегодня день рождения, – объявил Пыльман. – А насколько я с нею знаком и знаю вас, никому об этом не известно. Но поскольку в день рождения полагаются определенные торжества, я считаю, что нам нужно устроить для Матильды хотя бы маленький праздник. Поэтому в честь нее я приглашаю вас всех в это симпатичное кафе – на чашку горячего шоколада или стаканчик колы, кто что предпочитает. Лично я позволю себе чашечку «фарисея».
Все время, пока Пыльман делал это короткое объявление, Матильда смущенно разглядывала свои руки, но все же улыбалась.
В кафе ребята сдвинули вместе три длинных стола. Учитель расположился во главе застолья рядом с Матильдой, и весь класс по его команде спел Happy Birthday – при этом сам Пыльман только дирижировал. Затем он заказал для всех напитки – десять чашек горячего шоколада и семнадцать стаканов кока-колы – и погрузился в чтение газеты, с наслаждением потягивая свой «фарисей».
Мальчишки некоторое время перестреливались через стол бумажными шариками и кидались в девочек кубиками сахара, затем набросились на единственный игральный автомат, стоявший у входа.
Вильма, как усердная шпионка, незаметно крутилась вокруг них.
Фрида на свои карманные деньги угостила Матильду шоколадным тортом, и они вместе с двумя другими девочками облюбовали себе отдельный столик у окна. За ухом у Фриды торчал подаренный Тортиком цветок.
Вскоре за общим столом рядом с господином Пыльманом остались сидеть только Труда, Шпрота и Мелани.
Труда беспрестанно зевала, Шпрота напряженно размышляла над тем, что бы такого подложить Пигмеям в постели, а Мелани сосредоточенно красила ноготь зеленым лаком.
Внезапно Пыльман вынырнул из-за своей газеты.
– Да, между прочим, вы не заметили вчера вечером что-нибудь странное? – спросил он своим повседневным, немного скучающим тоном. – Я сейчас имею в виду не эти ваши мелкие бандитские стычки. А что-нибудь действительно необычное: какие-нибудь таинственные, необъяснимые шорохи. Или, может быть, кто-то скребся в дверь? Или вы видели огни на берегу? Нет?
– А что такое? – Шпрота смотрела на него с недоумением.
– Да так. – Пыльман потянулся за чашкой. – Я просто подумал. Тут… ну в общем… поговаривают кое-что.
– Что поговаривают? – Труда даже перестала зевать.
– Да-а… так, ничего особенного. Всего лишь нелепая история про привидение. Говорят, по округе блуждает призрак старого берегового фогта. – Пыльман взглянул на них поверх края чашки. – И бродит он якобы именно у школьной турбазы. Согласитесь, звучит не слишком правдоподобно.
– Привидение? – воскликнула Труда. – Настоящее привидение? Батюшки!
Даже мальчишки у автомата пооборачивались к ним.
– Тс-с! – зашипела Шпрота. – Зачем сразу всем об этом знать?
Она с любопытством обратилась к господину Пыльману:
– Что за привидение такое?
Мелани хмыкнула и подула на отлакированный ноготь:
– Привидений, вы уж извините, не бывает. Это общеизвестный факт.
– Собственно, мне о нем рассказывал мой коллега. – Пыльман закурил одну из своих отвратительных вонючих сигарет. – Он был здесь со своим классом в прошлом году. Тогда они и стали свидетелями нескольких весьма странных событий.
– Каких событий? – Труда обеспокоенно заерзала на стуле.
Господин Пыльман пожал плечами:
– Неприятные шорохи по ночам, загадочные отпечатки ног, странные находки на пляже. А однажды ночью двое учеников выскочили из комнаты с дикими криками и что-то испуганно лепетали про какое-то омерзительное черт знает что, пытавшееся утащить их в море… Всех подробностей я, впрочем, не знаю.
Он потеребил мочку уха.
– Только зачем я все это вам рассказываю? У вас ведь и без того с Пигмеями хлопот предостаточно, верно?
– Да ну их! – Шпрота пренебрежительно отмахнулась. – Мы бы уже давно прекратили эти детские игры, но мальчишки сами снова и снова начинают. Нет, вы лучше расскажите нам еще о призраке этого… Кто, вы сказали, там бродит?
– Береговой фогт, – повторил господин Пыльман.
– Это еще кто такой? – усмехнулась Мелани.
– В прежние времена береговой фогт был кем-то вроде начальника береговой охраны.
Господин Пыльман помахал официанту и заказал еще одного «фарисея».
– Когда у берегов острова терпел крушение корабль, фогт должен был проследить за тем, чтобы груз не разграбили. Однако тот береговой фогт, чей призрак, если верить слухам, бродит здесь вот уже двести лет, сам был отъявленным разбойником. Звали его Джепп Лорнсен, и о его преступлениях… – Пыльман перемешал свой кофе. – Среди местного населения о его преступлениях до сих пор ходят истории одна ужаснее другой.
– Что же такое он делал? – прошептала Труда.
– Ну, – покачал головой господин Пыльман, – всякие мерзкие вещи. Я даже не знаю, стоит ли…
– Мы ведь уже не маленькие дети, – обиженно вставила Мелани.
– Что ж, и то верно. Итак… – Господин Пыльман смолк и принялся катастрофически медленно малюсенькими глоточками отхлебывать кофе.
– Итак… что? – нетерпеливо переспросила Шпрота.
Все-таки порой он умел просто зверски действовать на нервы.
– Я могу рассказать вам только то, что слышал сам. – Пыльман тщательно вытер салфеткой губы. – Но если после этого вас начнут мучить ночные кошмары, то имейте в виду – я вас предупреждал…
8
– Джепп Лорнсен был очень суровым фогтом, – начал рассказ господин Пыльман. – Если случалось бедным крестьянам утащить для своих голодных детей прибившийся к берегу бочонок сливочного масла, он приказывал избивать их и бросать в тюрьму. Однако сам он ни разу и пальцем не пошевелил ради спасения потерпевших кораблекрушение. Нет, он преспокойно дожидался, пока все они утонут, чтобы без свидетелей присвоить себе груз с их кораблей.
– Фу ты, дьявол! – буркнула Шпрота. – Такому типу прямая дорога в привидения.
– Ты так считаешь? – Господин Пыльман явно повеселел. – Дальше – того хуже. В том, что Лорнсен вовсе не старался спасать тонущих моряков, не было ничего особенно необычного. В те времена крайне редко встречались люди, готовые рисковать своей жизнью ради каких-то потерпевших крушение чужаков, язык которых они, скорее всего, и понять-то не могли. А вот немного помародерничать… это другое дело. И все же Джепп Лорнсен проделывал на дьявольскую малость больше… – Пыльман вытянул из пачки следующую сигарету. – В шторм он приказывал своим людям разжигать ложные сигнальные костры. С их помощью Лорнсен заманивал корабли на песчаные отмели у острова. Наскочив на мель, суда опрокидывались, и его люди могли беспрепятственно их грабить. А чтобы не оставалось свидетелей его разбоев и грабежей, он приказывал убивать всех, кто не утонул в ледяной воде. И таким вот образом он сделался богатым человеком. Очень богатым.
