Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин
Вскоре, помимо идиша, венгерского, немецкого и словацкого языков, он выучил латынь, французский, английский, испанский, итальянский, датский и шведский, а чуть позднее русский, древнегреческий, начал изучать турецкий, арабский и персидский.
Увлекшись турецкой культурой и литературой, в двадцатилетнем возрасте Вамбери совершает поездку в Стамбул. Там он некоторое время живет, зарабатывая преподаванием европейских языков.
Как и когда Вамбери стал английским агентом, в точности неизвестно. Вполне возможно, что он был завербован английской разведкой именно перед поездкой в Турцию. Об этом косвенно намекает его «карьера» в Стамбуле. Преподаванием языков Вамбери на самом деле занимался недолго и вскоре по «некой рекомендации» оказывается в доме влиятельного турецкого вельможи Хуссейн Даим-паши, благодаря которому затем познакомился с министром иностранных дел Османской империи Мехмедом Фуад-пашой, у которого получает должность личного секретаря. Согласитесь, для любой разведки мира агент, занимающий столь серьезную должность, – это бесценная находка.
Надо отдать должное Вамбери, он занимается не только сбором разведывательной информации, но и наукой. В свободное от службы и шпионства время Арминий переводил труды османских историков, за что получил степень члена-корреспондента Венгерской академии наук. В 1858 году Вамбери опубликовал первый турецко-немецкий словарь, позднее написал еще несколько работ по лингвистике.
В 1861 году он внезапно бросил секретарскую работу у турецкого министра и срочно вернулся в Будапешт. Там Вамбери официально получил несколько тысяч гульденов от академии. После этого для всех он просто исчезает…
* * *
Снова объявляется Вамбери лишь три года спустя в Стамбуле. Где же он пропадал столь длительное время? Оказывается, что Вамбери все это время выполнял секретное задание английской разведки – трудился нелегалом в среднеазиатских ханствах.
Официальным предлогом для поездки на Восток было то, что Вамбери являлся сторонником гипотезы о тюркском происхождении венгерского языка и хотел якобы таким образом накопить материал в поддержку своей гипотезы.
Под видом странствующего дервиша Решид-эфенди он вначале направился через Трабзон в Тегеран. Там присоединился к возвращающимся из Мекки паломникам. Впрочем, дервишем Решид-эфенди был не простым. На самый важный случай в подкладке его халата был зашит особый паспорт, украшенный султанской печатью-тугрой, весьма почитаемой на Востоке. На самый крайний случай он имел яд. В Тегеране некий врач дал ему несколько белых крупинок, сказав:
– Когда увидите, что уже делаются приготовления к пытке и не остается никакой надежды на спасение, проглотите это!
Вскоре в одной из групп странствующих хаджи, держащих путь из Мекки в Бухару, появился хромой дервиш в грубой одежде, перехваченной вместо пояса веревкой. Ноги его были обернуты тряпьем, голову покрывала огромная чалма, а на груди, как у всех хаджи, висел мешочек с Кораном.
Надо сказать, что использование для прикрытия образа дервиша было давним фирменным пунктом английской разведки. Наши разведчики-нелегалы предпочитали представляться купцами. Каждый из вариантов имел свои плюсы и минусы. Дервиш мог передвигаться в группе с себе подобными, а мог долгие сотни верст следовать в одиночку. При этом на Востоке никто не имел права спрашивать дервиша, куда и откуда он идет. Святой человек сам выбирает путь и ни перед кем не отчитывается! Порой дервиши и сами не знают, куда идут, просто всю жизнь в угрюмом молчании скитаются по пыльным дорогам Азии… Поэтому дервиши не признают ни границ, ни законов.
«Святые люди», впрочем, могли без жалости убить не понравившегося им человека, украсть мальчика, чтобы подготовить себе преемника, приучая его ходить по горным дорогам и просить милостыню.
Но в эксплуатации образа дервиша крылась и большая опасность. Длительное время пребывать в образе юродивого фанатика было под силу не каждому. Помимо этого, надо было наизусть знать Коран и разбираться во всех тонкостях ислама. Любая фальшь и ошибка могла стоить головы.
По дороге в Хиву Вамбери, как предписывалось мусульманину, совершал молитву пять раз в день и непрерывно бубнил суры Корана. Он научился спать в седле, умываться песком, есть руками из общего блюда, расстилать одежду возле муравейников, чтобы избавиться от кишащих там вшей. Он замерзал по ночам, а днем страдал от жары и жажды. Однако, как ни маскировался Вамбери, его европейская внешность первое время выдавала его. «Конечно, он не дервиш, – говорило большинство, – он меньше всего похож на дервиша, так как бедность его одежды резко противоречит чертам и цвету лица».
В ходе своего путешествия Вамбери обзавелся верными друзьями – хаджи Билялом и хаджи Сали. Оба по-товарищески делили с ним все трудности, так и не узнав, кто на самом деле находился рядом с ними. И все же Вамбери прокололся. Один из бывших в караване афганцев заподозрил, что Решид-эфенди не настоящий дервиш.
«Он (афганец. – В. Ш.) с первой минуты принял меня за тайного эмиссара, путешествующего инкогнито в нищенском одеянии со спрятанными сокровищами, которыми он собирался во что бы то ни стало овладеть, запугав меня страшной угрозой – доносом, – писал впоследствии Вамбери. – Он часто уговаривал меня отделаться от этих нищих и идти в компании с ним. На это я отвечал, что дервиш и купец, будучи элементами разнородными, не подойдут друг другу и что речь о настоящей дружбе может идти только в том случае, если он откажется от пагубного порока употреблять опиум, совершит ритуал омовения и прочитает молитвы».
Поэтому Вамбери пришлось принимать экстренные меры. Когда чересчур любопытный афганец пил на привале похлебку, Вамбери бросил ему в чашу одну из крупинок, подаренных в Тегеране. Через час афганец был мертв. Что ж, на войне как на войне…
Несколько месяцев вместе с паломниками Вамбери провел в Центральном Иране, посетив Тебриз, Зенджан и Казвин. Далее в июне 1863 года, через Исфахан и Шираз, он прибыл в Хивинское ханство.
Несмотря на все свои старания, Вамбери не всегда вызывал доверие и у пограничных чиновников, и у таможенников. Так, на одном из пропускных пунктов перед Хивой ему было отказано в проезде, однако после долгих споров удалось уговорить чиновников при условии, что Вамбери даст себя обыскать на предмет наличия рисунков и деревянных перьев (карандашей), по которым обычно опознавались лазутчики-европейцы.
