Звёзды внутри тебя - Натанариэль Лиат
Волшебство длилось, пока звучал её голос, и ни секундой дольше.
Хаос взорвался вокруг, как бомба. Тишину вдребезги разбили вопли гарпий, чёрной тучей закрывших небо. Появившись из ниоткуда, они как бомбардировщики пикировали вниз, прямо на прохожих, которым не посчастливилось проходить через площадь. Сверху полыхнуло огнём, и Лу в глаза блеснула знакомая зелёная чешуя, но Сэл – всё ещё живой, всё ещё в небесах – не мог опалить крылья всем чудовищам сразу. Те из них, которые успели спуститься к земле, были вне опасности – ведь если бы Сэл целился в них, то обжёг бы и тех, кто стал их жертвами.
К счастью, сейчас на площади было не так много народу, чтобы началась давка, но всеобщая паника всё равно делала только хуже. Люди и не люди кричали, бежали, не разбирая дороги, сбивали друг друга с ног…
…пока мир не изменился, неуловимо и отчётливо, и на месте Эмери не возник крылатый ящер с невероятной золотой чешуёй. Похоже, все присутствующие уже ясно видели и драконов, и гарпий – как Ингрид и предостерегала, защитные чары не выдержали Сэла и Эмери в их истинных обличьях. Можно было предположить, что люди в ужасе побегут от дракона прочь, но от Эмери, словно волны тепла от солнца, исходило такое обещание безопасности и защиты, что перепуганные прохожие, не сомневаясь, бросились прямо к нему. Он расправил крылья, словно шатром укрывая их от гарпий.
Всё это происходило так быстро, что Лу едва успевала видеть и понимать. Её первым порывом было тоже кинуться к Эмери, но тут Амарок прыгнул на неё с пьедестала.
Он оттолкнулся от него человеком – а на асфальт приземлились уже лапы волка. В бесконечную секунду его полёта, застыв на месте, Лу как в страшном сне видела его распахнутую пасть – и не могла пошевелиться. Амарок целился откусить ей голову, но в последний миг наваждение спало, Лу успела дёрнуться в сторону, и чудовищные зубы сомкнулись у неё на плече и груди. Земля притянула их к себе, они оба повалились на мостовую, покатились, и Лу отчётливо услышала, как хрустнула её ключица.
Почувствовать боль она ещё не успела, а пугаться было уже поздно. Поэтому Лу просто вцепилась в громадную голову Амарока, как будто обнимая, как будто это она не хочет его отпускать, и заглянула в распахнутый жёлтый глаз. Где-то там, на задворках сознания, Лу знала, что волк сейчас сожрёт её, проглотит в один миг, не утолив ею свой голод, но это почему-то было не важно. Ей вдруг отчаянно захотелось разглядеть в вечном мраке волчьих зрачков ту его последнюю, настоящую часть, которая осталась совсем одна среди тьмы и снега.
Это почему-то казалось ей не худшей вещью, которую можно увидеть последней в жизни.
Кажется, Амарок что-то понял.
Может быть, Лу просто очень хотелось в это верить, но, может, она в самом деле смогла уловить, как что-то в его глазах изменилось. Она не сумела бы назвать, что именно, не взялась бы угадывать, что он чувствует, и всё-таки… Его забытая часть, брошенная на морозной равнине – может, он хоть издали услышал её голос?
И тогда Лу вдруг поняла, как сильно ей хочется, чтобы у той части было хоть немножко света.
Свет.
Твой кусочек света в бесконечной Вселенной.
Рик не зря говорил, что в ней сейчас много силы. Звезда внутри Лу, которую она искала сквозь слёзы, сквозь страх и горе – и нашла, и взяла себе, – её звезда горела у неё в груди так ярко, как только могут огромные шары космического огня. Лу знала, что это не навсегда. Со временем звезда успокоится – превратится просто в окно, сияющее сквозь ненастную ночь, в маяк, который даёт кораблям надежду вернуться домой. Её яростный свет станет уютным и тёплым, и Лу хватит его на всю жизнь.
Но пока её звезда была звездой и ничем иным, она полыхала, безудержная, ликующая, и сейчас могла бы светить для целой космической системы. Для дюжины планет, миллионов людей…
Или для одного волка.
– Т-ты ведь просто хочешь есть, – выговорила Лу. – Во мне… полно волшебства. Возьми сколько хочешь.
Она закрыла глаза – и распахнула перед ним душу.
Амарок замер, всё ещё сжимая Лу в челюстях. Потом его тело свело судорогой, страшные зубы сомкнулись ещё сильней…
Лу видела всё, что произошло дальше, даже сквозь закрытые веки – глаза для этого нужны не были. По волчьему телу побежали трещины, из которых било невыносимое, ослепляющее сияние. Они росли, сливались, как ручьи весной, и Амарок выпустил Лу из пасти и коротко,