Звёзды внутри тебя - Натанариэль Лиат
Ничего. Ничего. Она ведь уже делала это в своём путешествии Персефоны. Второй раз уже не страшно, правда?
До здания с лестницей оставались считаные секунды. Сэл летел над крышами, потому что размах его крыльев был шире улицы, над которой они неслись, но наступил решающий миг – и он нырнул вниз. В невероятном манёвре развернулся почти боком к земле, едва не касаясь её концом крыла. Мозг Лу работал быстрей, чем когда-либо в жизни, и она успела понять: он сделал всё что мог, чтобы она оказалась к пожарной лестнице как можно ближе.
Сейчас или никогда.
И Лу прыгнула.
Она не видела, куда летит, и была почти уверена, что упустила момент. Кажется, в то мгновение она просто отдала себя в руки судьбе. Секунда, когда было непонятно, что будет дальше, растянулась на целую вечность, но потом Лу ударилась боком о перекладины и вцепилась в них мёртвой хваткой, просунув между ними оба локтя. Сердце готово было разорваться, от адреналина тело колотила бешеная дрожь, но, хвала Прежнему Богу, Лу всё ещё была жива.
Не факт, что надолго.
Сэл увёл большинство гарпий за собой, но несколько из них остались, переключившись на добычу поменьше. Рука Лу метнулась к карману, где лежал шокер, но обнаружила лишь пустоту – должно быть, она, не заметив, выронила его в метро. Чудовищные птицы, воняющие падалью, налетели на неё, и всё, что Лу могла, – это вскрикнуть и закрыть голову одной рукой. Лица гарпий, почти человеческие, всё-таки не были человеческими по-настоящему, и от этого становилось особенно жутко. В памяти промелькнуло, что этот эффект называют зловещей долиной…
А потом одна из гарпий ударила её клювом по колену, и нога Лу соскользнула со ступеньки.
Лу не могла удержаться одной рукой – собственный вес дёрнул её вниз, едва не вывернув локоть из сустава. Как бы стремительно она ни соображала, сознание всё равно не успело бы придумать выход – но её тело было результатом тысяч лет эволюции и не собиралось сдаваться так просто. Лу сумела ухватиться за вертикальные стороны лестницы – и теперь она не падала, а скользила, обдирая ладони о железо с лишайником облупившейся краски.
У неё даже не было времени осознать эту боль: лестница кончилась слишком быстро, причём, как обычно бывает, метрах в трёх над землёй.
Лу не удалось уцепиться за что-нибудь ещё. Она успела только задуматься, как бы упасть получше, чтобы сломать ноги, а не шею…
А потом кто-то поймал её на лету.
Сила инерции швырнула их обоих на асфальт, Лу больно ударилась лбом о чью-то переносицу; в глазах вспыхнули искры, а когда они погасли, оказалось, что она лежит на спине, и ей протягивает руку…
– Рик!
Он помог ей подняться и вытер струйку крови из своего пострадавшего носа. Гарпий больше не было видно. Должно быть, Рик их прогнал, а может, после прошлого раза они сами решили, что связываться с ним себе дороже.
– Так и знал, что встречу тебя где-то здесь. У нас ведь намечается финал, а? Я думал, что просто помогу вам отыскать одного беглого дракона, но Ингрид попросила меня присутствовать. – Он широко улыбнулся. – По факту это звучало как-то типа: «Короче, мы планируем наконец разделаться с этим дурацким волчарой, если хочешь принести хоть какую-то пользу, приходи на площадь, по крайней мере потом сможешь примазаться к нашей славе». Но! Это всё равно считается за просьбу. Я настаиваю.
Лу рассмеялась так искренне, что сама удивилась, и порывисто его обняла.
– Спасибо, – поблагодарила она за всё сразу. За то, что Ингрид позвала, и он пришёл. За нож, способный разрезать пелену обмана. За то, что он, Рик – часть того невероятного, удивительного мира, который доверился Лу и открыл ей своё лицо.
– Погоди-ка. – Рик удержал её за плечо, вглядываясь Лу в глаза. – Серьёзно? Так мне правда не кажется? Я думал, Искру вернуть невозможно, а в тебе сейчас будто пылает целый костёр!
– Так и есть. – Лу посмотрела в конец улицы, туда, где лежала та самая площадь. – Я потом расскажу. Как только сама узнаю, чем всё кончится. Пойдём?
* * *
Главная площадь города совсем не была красивой. По ней сновали люди и голуби; на безликих стеклянных фасадах магазинов и офисных зданий мигали рекламные щиты. В центре возвышался памятник какому-то солидному бородачу, вроде бы одному из первых мэров. При взгляде на его патриархальную фигуру Лу немножко хотелось устыдиться, надеть юбку и пойти в уголок вышивать. Ну или чем там ещё подобает заниматься девицам?
На постаменте у мэра, непринуждённо притянув колено к груди, сидел Амарок.
Никто из проходящих мимо не обращал на него внимания, но они просто не были зрячими. Лу даже не пришлось искать Амарока специально: он был центром силы на этой площади и не собирался это скрывать. Взгляд притягивался к нему сам, как стрелка компаса – к магнитному полюсу.
Рик и Лу старались держаться вне поля его зрения, у края площади, и не привлекать внимания. Эмери видно не было, хотя Лу надеялась, что издалека узнает его рыжие волосы и благородную осанку. В небе крикнула чайка – звук не был и вполовину таким жутким, как визг гарпии, но Лу всё равно вздрогнула и поёжилась, подумав, как там Сэл.
Что сейчас будет? Неужели Эмери просто придёт и скажет: «Я сдаюсь»?!
Лу вдруг осенило.
– Рик, – прошептала она, – ты ведь читаешь мысли! Можешь посмотреть, что у этого хищника на уме?
Рик прищурился, глядя на памятник, тряхнул головой и потёр лоб под широкими полями шляпы.
– Защита у него что надо, – с досадой пробормотал он. – Не хочет рисковать после прошлого раза… – Тут он внимательно посмотрел на Лу. – Хотя… В тебе же сегодня сила через край бьёт. Сама ты, как я понимаю, не колдунья, но я могу попробовать… Поможешь? – Он протянул ей руку, и Лу вложила пальцы в его большую смуглую ладонь. – Будь готова, – предупредил Рик. – Я постараюсь вскрыть замки аккуратно, но если не повезёт, всё его сознание хлынет на нас, как река, когда прорвало плотину. Тогда мы вряд ли сможем найти там что-то конкретное. Поехали?
Лу серьёзно кивнула – а потом её жизнь исчезла.
* * *
Она была амароком, духом бессмертных нетающих снегов. Охотником Дальнего Севера, где ночи длятся полгода, а кажется, что вечность, и в каждый новый рассвет трудно поверить; где оленьи копыта топчут замёрзший ягель, а небо спускается к земле так близко, как ему не позволено больше
