Видали мы ваши чудеса! - Ольга Владимировна Голотвина

– Да хоть завтра, с нами! И Дарёну бери, и Звана, и Карася с Карасихой!

– Нет, Карася с его бабкой я за себя оставлю, – деловито прикинула Незвана. – И на пару дней найму кого-нибудь старикам в помощь.

– Да ты всерьез?! – расцвел от радости Яр.

Незвана ответила настолько откровенно и честно, насколько могла:

– Яр, скоро будет Купала. Самое время целебные травы брать. Травы в силе, коренья в соке! А у вас на Лягвиной Мшаве, говорят, травы хороши. Вот я бы Дарёнку поучила. Сделали бы запас, чтоб по всякому случаю не бежать к травникам, деньги зря не тратить.

– Да у нас!.. – распахнул руки Яр, словно хотел показать Незване весь мир вокруг. – Да такое растет!..

– Вот и столковались, – учтиво остановила женщина его восторги. – А сейчас мне бежать пора. Надо сговорить кого-нибудь из соседей на два дня помочь Карасю с Карасихой. И подарков накупить твоим детишкам, чтоб не с пустыми руками в гости заявиться.

* * *

Ночью на чердаке шла тихая беседа. Тоненький голосок кикиморы казался во мраке комариным звоном:

– Чую беду, чую невзгоду! Ой, не ехать бы хозяюшкам никуда, сидеть бы дома! Дом от любых бед защитит, а в чужой-то деревне, в черном-то лесу, средь недобрых сил…

– Не зуди, жена! – ворчливо отозвался домовой. – Не зови беду, не буди лихо, пока оно спит!

– Ох, муженек дорогой, да не спит оно! Как наяву вижу: затаилось лихо вдали, наших хозяюшек поджидает! Ох, горюшко нам всем! Не вернутся хозяюшки наши – кому тогда дом достанется? Что за человек в нем поселится? Будет ли он нам молочко ставить, добрым словом нас привечать? Может, он будет злой да глупый, с ним наше хозяйство по ветру пылью развеется?

Домовой тихо вздохнул: видать, проняли его речи кикиморы:

– Да, жена… Такого горя не разжуешь, а разжуешь, так не проглотишь… Но что делать-то? Я за ними побежать не смогу, мне из дому нельзя ни ногой… и тебе тоже…

– А кому можно-то? – тихо, вроде как самой себе сказала кикимора.

– Кому можно-то? – призадумался домовой. И вдруг повеселел, приободрился: – Смутьян! Смутьянушко, сосед дорогой!

В углу вспыхнули зеленые глаза.

– Смутьянушко, выручай! Не дай в обиду хозяек наших! Присмотри за ними, чтоб в беду не угодили!

– Ми-и-ау! – запротестовал кот.

– Как молочко из миски лакать, так не «ми-и-ау»! – разозлилась кикимора. – Как в мороз на теплой печке дрыхнуть, так не «ми-и-ау»! А как доброе дело для хозяек сделать, так сразу «ми-и-ау», да? Чтоб тебе, лодырю, хвост в мышеловке прищемило! А вот я тебя подкараулю, когда заснешь, и усы твои длинные повыдергаю!

Кот гневно зашипел.

– Уймись, жена, – осадил кикимору домовой. – Смутьян сам не дурак. Понимает, что дом держится хозяйкой. В беде Незвану не оставит.

– Мр-ря! – строптиво возразил кот.

– Парень? – переспросил домовой. – А чем тебе парень-то не нравится? Работящий и не злой. Он тебе хоть раз пинка дал?

В ответном шипенье ясно прозвучало: «Да попробовал бы он…»

– Рано или поздно хозяин на подворье появится, – степенно рассудил домовой. – Я всё думал: лишь бы не лодырь да не пьяница. А тут такой славный парнишка… Не нравится тебе, что от него волком пахнет? Ничего, привыкнем. Зато он нашу младшую хозяюшку любит, а старшую почитает да слушает. Уж ты, Смутьянушко, сделай милость, пригляди и за ним тоже, не дай и ему в беду попасть. Бери ноги в руки… то бишь лапы в лапы… и давай – следом за ними!

– Мяв, – снисходительно согласился кот…

И когда тьма только-только начала редеть перед рассветом, рыжая тень скользнула к тяжело нагруженной телеге, скользнула меж кулями и мешками, затаилась и притихла.

* * *

На рассвете, едва отворились городские ворота, путники впятером покинули Звенец.

Пожилая саврасая лошадка неспешно трусил́ а по лесной дороге. Дорога бежала не по самому берегу Гремячей, а забирала немного севернее, шла лесом. Путники поочередно садились на телегу, чтобы дать отдых ногам и не слишком утруждать лошадь. Они весело беседовали, припоминали забавные истории.

Дарёна незаметно приглядывала за Званом. Иногда замечала, что он засматривается в лес, глубоко вдыхает утренний ветерок, не слушает, о чем говорят его спутники. Тогда девочка ласково окликала его, отвлекала, втягивала в беседу. А когда телега простучала по узкому мостику через Черный ручей, Зван затравленно напрягся, глянул направо – туда, где в лесу прятался разбитый молнией дуб, где когда-то был воткнут в пень нож… Умница Дарёна пошла рядом, тронула рукой ладонь паренька.

До Березовки добрались задолго до полудня.

Дом Яра стоял на краю деревни, у дороги – высокий пятистенок, явно крепкий и надежный. Не-звана подумала: «Как и его хозяин…» А вслух сказала:

– Боярские хоромы!

Яр засиял, как ясно солнышко.

Племянники выбежали к воротам встречать дядю.

Крепенькая белобрысая Снежана держалась важно и солидно, явно стараясь казаться взрослее. При виде Незваны белесые бровки девочки высоко поднялись: мол, что это за птица к нам приехала, не новая ли хозяйка в дом?

– Степанида, – представилась она гостям.

Ее шустрый, бойкий братец назвался:

– Шмель…

Получил от сестрицы толчка в бок, виновато на нее глянул и поспешно поправился:

– Во крещении Мелентий.

Незвана про себя усмехнулась: девчушка явно для себя решила, на чьей стороне быть в споре между старой и новой верой.

Снимая с телеги узел с подарками, Незвана быстро шепнула Дарёне:

– Объясни детишкам, что мы не навсегда приехали. Травки нарвем да уберемся.

Дарёна понимающе кивнула.

Тут из-за большой корзины выскочило рыжее пушистое облако, промелькнуло мимо ошарашенной Снежаны-Степаниды, молча промчалось по двору и скрылось за домом.

– Смутьян! – всплеснула руками Дарёна. – Как же это он за нами увязался?

– Жаль будет, если потеряется, – вздохнула Незвана. – Хоть и ворюга, а мышелов хороший. И крыс давит.

– Он у нас цыплят таскать не начнет? – встрепенулась Степанида.

– Я его потом поймаю, – успокоил всех Шмель.

Пока носили в дом покупки, пока прощались с Куденей, Дарёна крутилась возле Степаниды, болтала с нею негромко. Племянница Яра сперва хмурилась, потом оттаяла, заулыбалась и с удовольствием взяла из рук Незваны подарок – зеленую с алыми розами юбку.

– Такую только по праздникам в божью церковь надевать! – заявила она степенно.

Шмель тоже обрадовался подарку Незваны: кожаным ножнам для ножа, расшитым бусинками.

– Воды-то в баню догадались натаскать? – спросил Яр, вытаскивая из мешка два детских тулупчика. – Не забыли, какой сегодня день?

– Помним! – гордо ответил Шмель. – Сегодня обязательно баню топят! Купальница –