Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства - Дмитрий Викторович Севастьянов
Саня крепко обнял Илью, и тот завалился в кресло.
– Ах ты, мой волосатик! Держи! – Он растрепал Илье волосы и всучил бутылку, но мигом забрал обратно.
– Я так и знал, что ты трепло, – пробурчал Вовка. – Зря только концерт «Агаты Кристи» просрали.
Саня подбежал к Вовке и обнял.
Таких перемен не ожидал никто.
– Да, ладно, братан. Че ты? Ваще не злись!
– Хорэ меня мацать, – вырывался Вовка.
– О, картошечка! – Саня выхватил у друга вилку и начал выгребать прямо из сковородки.
– Э, слышь, ты куда в чужую тарелку ногами?
– Да ладно те. Кстати, вот вам в знак примирения. – Саня высыпал из карманов несколько горстей жвачек и «Сникерсы». – Я знаю, что я всех обидел. Поэтому возьмите. Если надо, еще куплю. Берите.
Вовка накинулся на подарки, на секунду забыв обиду.
Саня подхватил Женю и принялся тормошить, едва не плача от счастья.
– Женька! Как же я соскучились, я соскучился!
– Нормально. Нормально все. – Девушка высвободилась. – Вчера виделись.
– Обалдеть! Круто! Тогда давайте… Давайте че-нить делать! – закричал Саня и побежал к парапету, отделявшему крышу от десяти этажей пропасти.
Никто не успел даже толком изумиться, как он взобрался на него и раскинул руки в стороны.
– Саня! – ужаснулась Женя, – Сань, ты нормальный?
– Да-а-а-а-а-а-а!!! – орал он что было сил.
– Сань, слезай!
Но Саня почти уже ничего не слышал.
Он закрыл глаза и вопил:
– Чувствуете этот ветер? Он – как шершавый язык котенка.
Один шаг отделял мальчишку от заведомо проигрышного соревнования с притяжением, но Женя вовремя успела схватить Саню за руку и оттащить от края крыши.
– Дебил, а? Вообще?! Че ты делаешь? Ты нормальный?
Несостоявшийся Икар переключился моментально:
– «Живой воды» хотите?
– Че это такое? – спросил Вовка.
– Цыган подогнал. – Саня протянул ему бутылку. – Ваще кайф.
Вовка отдернул руку.
– Так он же наркотой барыжит.
– На. Для настроения.
Женя шагнула вперед и ударила его по руке.
– Ты дебил, а?
– Сама дебилка. – Саня еле удержал бутылку.
– Слышь! – Вовка забыл о «больной» ноге и встал между ними. – За словами следи!
– Ребят, не надо, – встрял Илья, – мы же друзья…
Саню прорвало – напускная химическая злоба взяла верх.
– Да какие мы друзья? Я с вами только из-за жалости общаюсь. У одного батя-алкаш вечно бухает, а сам штаны мои донашивает.
Вовка сжал кулаки.
Саня продолжал:
– Второй месяц в дурке провалялся, из-за того что у него маму посадили. Ха.
Илью последний выпад как будто не задел вовсе.
Зато Женю накрыло разочарование.
– Ну ты и урод.
Саня развернулся и зашагал к выходу, выкрикивая:
– Да ладно! Я думал, вы изменились! А вы как были лохами, так и остались. Ладно, буду гулять с нормальными пацанами. Пакедова, лошки!
Илья проводил его взглядом и тихо спросил:
– Ребят, а мы правда лошки?
Квартира Татьяны напоминала музей. Она находилась в доме царской застройки и чудом избежала превращения в коммунальную. Хозяйке позавидовали бы многие: несколько светлых комнат и настолько высокие потолки, что заменять лампочку в люстре можно было только с высоченной стремянки.
Татьяна услышала звонок в дверь и вышла навстречу незваному гостю в голубом домашнем халатике.
На пороге стоял Федор с чемоданом.
– Федор Иваныч? Что случилось? Проходите, проходите. Да на вас же лица нет!
– Таня, вы извините меня, – растерянно проронил Федор. Ему было стыдно просить помощи, но после шумной сцены в институте и разрыва с женой у него не осталось ни одного друга.
– Мне некуда больше было идти. Могу я попросить вас не задавать вопросов?
– Конечно. А что случилось? – Татьяна запнулась – сообразила, что все-таки задала вопрос. – Простите. Главное, что вы никуда не уехали. – Она стащила плащ с Федора и повесила в шкаф. – Хотите, я вам чаю сделаю? Зеленого. Он знаете как успокаивает?
– Зеленого, зеленого… – пытался сосредоточиться Федор, – я не пробовал. Ни разу.
– Хорошо. Вам как? С сахаром, без? У меня еще, знаете… кофе есть растворимый. Хотите?
Федор с болью посмотрел на Татьяну. Таким несчастным она никогда еще его не видела.
– Я поняла. Я все принесу.
В офисе у Виталика висел журнальный постер с портретом Жан-Клода Ван Дамма. Виталик часто вставал напротив, красуясь, как перед зеркалом. Только ногу он так высоко занести не мог, а даже на доступной растяжке опирался на комод.
Надежда заглянула в кабинет, застав Виталика в этой позе.
– Виталик, можно?
– Заходи, – отозвался он. Разогнуться обратно оказалось сложнее.
– У тебя все нормально?
Виталик опустил ногу с комода, прощупал мышцы в области паха и пояснил:
– Просто чтоб кровь не застаивалась. Проходи.
Надежда улыбнулась:
– Я это… с девчонками.
– А-а-а, да. Заводи.
Виталик с деловым видом уселся в кресло.
Порог приемной переступили Людмила и Галя.
Делец привстал.
– Здравствуйте, принцессы! Пожалуйста, присаживайтесь.
– Спасибо, – учтиво ответила Галя.
– Ну-с, с чем пожаловали?
Дамы выложили на стол ваучеры.
– Вот три ваучера. – Галя пододвинула свои поближе.
Людмила достала пачку:
– У меня тоже три. Так, еще от Кати пять. От Самойловой – два… – Привычным движением Людмила на автомате достала из сумки отвертку и перехватила ее, как нож.
Виталик удивленно воззрился на нее.
– Отверточки мы не принимаем.
– А-а-а… Это? – Людмила виновато прикрыла отвертку ладонью. – Надежда сказала, по двести баксов за штуку. Я таких деньжищ в жизни в руках не держала! Райончик-то криминальный.
Виталик сперва обрадовался энтузиазму, но быстро переключился:
– Дорогие мои, прекрасные, милые женщины, где же вы были вчера?
– А шо такое? – не поняла Людмила.
– Это было горячее предложение. Госпредприятия все акции скупили. Поэтому по ваучерам, к сожалению, предложений больше нет.
– Совсем? – расстроилась Галя.
– Совсем, – подтвердил Виталик.
– Понятно.
Дамы собрали ваучеры и уже собрались уходить.
Виталик торжественно пробарабанил по столу.
– Но. Прямо сейчас мы принимаем и рубли, и валюту, и бриллианты. И, кстати, случай смешнючий был… – Он демонстративно рассмеялся. – Бабка давеча зубы золотые принесла. Так и их приняли.
Все присутствующие рассмеялись, кроме Надежды. Она уже слышала историю, поэтому молча улыбнулась и придвинула к подругам чашу с леденцами в блестящих фантиках.
– Угощайтесь, конфеточки мои, – поддакнул Виталик.
Галя взяла леденец и развернула, а Людмила ухватила рукой целую горсть и положила в сумку.
Виталик посерьезнел.
– У нас доход – тридцать процентов годовых. Выплаты каждый месяц.
– У меня в серванте отложено немножко на черный день, – задумалась Людмила. – Я вот думала в банк положить…
– Ну что ж. Надо ложить, – саркастично подтвердил Виталик. – Под шесть процентов… А на вырученные деньги купите себе
