Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства - Дмитрий Викторович Севастьянов
Надежда сидела на кровати и штопала нитками зеленую туфлю. Вика заглянула в комнату.
Надежда заметила ее, но вообще не подала виду. Не зная, что делать, Вика подошла к ней сзади с щеткой и начала расчесывать матери волосы. От корней к кончикам.
Надежда немного ожила и прошептала:
– Приятно…
– Мам, а помнишь, когда меня Васька в садике ударил? Ты сказала, что людей надо прощать.
Взгляд дочери, полный чистейшей наивности, Надежда хоть и не увидела, но прекрасно представила – по одной интонации.
– Сказала.
– Я его простила, – продолжила Вика. И заговорщически добавила: – Но перед этим его машинку сломала, чтобы прощать было легче. Может, и ты папе что-нибудь сломаешь?
Мать улыбнулась и обняла ее:
– Иди ко мне. Спасибо тебе за совет, доченька.
– Мы, женщины, должны помогать друг другу.
В дверь позвонили.
Вика подскочила:
– О, это, наверное, папочка? Простишь его?
Надежда открыла дверь. На пороге в наглаженном костюме, белой рубашке и галстуке в мелкий ромб красовался Виталик.
– Чего? – сурово спросила Надежда.
– Надюх, только дверями мне в рожу не хлопай. Придумал, как ты можешь долг мне по-быстрому вернуть. – Он торжествующе перешагнул через порог, но вдруг понял, как прозвучала фраза, и уточнил: – Без непристойностей.
– Ну.
– Ваучеры есть у тебя?
Надежда проверила заначку в шкафу, пока Виталик усаживался за стол на кухне.
Положила перед Виталиком сто долларов.
– Вот. Больше нету. Когда остальное отдам – не знаю.
– Доллары свои себе оставь, – отмахнулся Виталик. – Ваучеры давай.
Надежда оторопела:
– Зачем? На водку менять будешь?
– Это вариант для лохов, – заявил Виталик, облокотившись на стол, – которые не знают, что такое ЧИФ.
– Будь здоров.
– Я все яйца в одни штаны не складываю, Надюх, – объяснил гость.
Яснее не стало.
– Господи…
– В нашей стране как? – Виталик развел руками. – Сегодня банкрот, а завтра сектор «Приз». Так что я решил подстраховаться: филиал чекового инвестиционного фонда открыл. Принимаем деньги у населения, вкладываем в акции перспективных компаний. Ваучеров сколько у тебя?
Новое слово Надежду заинтересовало.
– Пять.
– Давай! Тащи!
Составленный заранее договор Надежда подписала сразу.
Виталик, ухмыляясь, убрал в барсетку пять ваучеров.
– Усе, в расчете. Надюх, доллары себе возьми.
– Слушай, я че-то понять не могу. – Надежда наморщила лоб. Хмурое выражение ее лицо в последние недели принимало все чаще. – Че за благотворительность? Мне вообще-то подачки не нужны.
– Это бизнес, Надюх, – пояснил Виталик. – Я вот на этом еще знаешь сколько заработаю? Поехали в офис, печать штампанем.
– Какой офис?
– В мой офис, – засиял Виталик. – С евроремонтом. Поехали, сама заценишь обстановочку. Еще ко мне на работу попросишься. Кстати, сейчас как раз мне человечек нужен.
– Спасибо, большое. Я тебе не человечек, понял? – Надежда поставила перед ним чашку.
– Надюх, че ты морозишься-то? Я ж для тебя стараюсь. Поделиться хочу, чтоб ты, как говорится, жила припеваючи.
– Виталик, слушай, давай по-честному, те че от меня надо?
Повисла долгая пауза – Виталик обмозговывал, что сказать.
И мысль свелась к простому:
– Надюх, у тебя выпить есть чо?
Надежда кивнула:
– В холодильнике.
Виталик достал из холодильника бутылку водки и поставил на стол.
– Надюх, видишь, глаза красные? Не сплю уже неделю, блин. – Он плеснул «огненную воду» в чашку, проглотил залпом для храбрости и выпалил: – Запал я на тебя, Надюха.
От неожиданной новости Надежда подскочила.
– Господи, приехали…
– Подожди, подожди! – Виталик замахал рукой. – Ну, послушай. Сядь, Надюх. – Он набрал воздуха в легкие и промолчал пару секунд. – Послушай. У меня баб-то много было разных. И богини, и дьяволицы, и темненькие, и светлые. И все, в общем, не цепляли. А ты вот… – Он провалился внутрь себя, похоже, подбирая лучшие и нежнейшие слова. В его лексиконе, впрочем, ничего подобного не оказалось. – Хрен знает, почему… ну, ты же не молодая вроде… и не покладистая, и не супермодель…
– Давай мы щас закончим с комплиментами, – возмутилась Надежда. – Хорошо?
– Угу. Просто волнуюсь. – Он снова плеснул водки в чашку, проглотил и поморщился. Эта пошла хуже. – Тебе налить?
– На диете.
– Тянет меня к тебе, Надюха. А главное, чуйка – мое самое сильное место. Говорит, что мы с тобой, Надюха, два сапога пара. Вот.
Воцарилась тишина. Надежда с недоумением и презрением сверлила Виталика взглядом, но ничего конкретного так и не сказала.
– Ладно. Забей, – вздохнул Виталик и поставил бутылку водки в холодильник. Затем взял подписанный договор и посмотрел на Надежду. – Ну, че? Поехали в офис, дочпокнем сделку.
Цыган, Санька, Дрюча, Кощей и Дизель сидели на скамейке. Как раз возле ненавидимой Саней музыкальной школы. Ждали «жертву».
Саню мутило от одной мысли о том, чтобы кого-либо «разводить». Впрочем, тошнило его в принципе.
– Ребят, давайте в другое место перейдем.
– А че так? – Цыган поднял бровь.
– Учусь я тут.
– Че, своих жалко? – Он похлопал новобранца по спине. – Братух, жизнь несправедлива. О вас мамы-папы заботятся, а нашим на нас побоку. Если мы себя не прокормим, то сдохнем. Ты этого хочешь?
– Нет… Ты не так понял…
– Беспредела мы не хотим. – Цыган откинулся на скамейку. – Мы за равенство. Чтоб люди, кто наворовал, поделились с народом. Согласен?
– Ну… – Саня задумался.
Цыган уставился на дверь школы и спросил:
– Кто у вас здесь при бабках?
– Вон тот. – Саня кивнул на пухлого паренька в белой рубашке со скрипкой в руках. – У него мама – директор музыкалки.
– Директор-то точно ворует. – Цыган снова дружески похлопал Саню по плечу. – Красавец! – Он сделал знак остальным.
Дрюча, Дизель и Кощей подбежали к ничего не подозревавшему пареньку, обступили его и увели в сторону.
– Эй, ребят, вы чего? – испуганно спросил тот, переводя взгляд с одного на другого.
– Да так, – оскалился Кощей, – чисто поговорить. Братух, есть сотка, а? У матушки день рождения сегодня. Цветов хотел купить.
– Нет. – Скрипач испуганно прижал инструмент к груди.
– Че ты врешь-то? – взорвался Дрюча. – Карманы выверни!
Пока четверка хулиганов валялась на траве, накрыв глаза майками и ловя тяжелейшие «приходы», Саня получил совершенно иной результат.
Его трясло от распирающей тело энергии, поэтому он просто нарезал круги по поляне.
Цаган довольно взглянул на него и вновь мысленно провалился сквозь лужайку куда-то в удушливое полузабытье.
– Пацаны! – закричал Саня. – Смотрите, я быстрее тени! – Наконец он выдохся и упал рядом с парнями. Его осенило: – Надо… надо Аркашу догнать. Забрать у него саксофон.
Парни не отреагировали.
– Он же медный, – не унимался Саня. – А можно
