Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства - Дмитрий Викторович Севастьянов
Саня замер в дверном проеме, умоляя:
– Пожалуйста, пап. Пошли домой.
Федор промолчал. Саня выпрыгнул из салона, ожидая, что отец последует его примеру.
Двери автобуса закрылись, Федор находился внутри, глазами прощаясь с сыном, возможно, на годы.
Саня еле-еле брел по городу, потерянный и опустошенный. За гаражным кооперативом парнишку едва не сбила машина, остановившись в самый последний момент.
Но Саня ее даже не заметил.
Возле здания ДК, где еще не закончился концерт, прикрыв лицо тряпкой, на скамейке сидел Цыган.
Он каким-то образом уловил движение, открыл лицо и позвал Саню:
– О, старый знакомый! Иди-ка сюда.
Саня встрепенулся.
– Ну, че тебе от меня надо? Денег? – Он достал из кармана мелочь и швырнул в главаря. – Подавись! Может, тебе рубашку еще отдать?
– Че, богатый, что ли? – рассмеялся Цыган. – Да ладно, братух. Ты че такой нервный? – Он встал со скамейки и направился к Сане. – Терок у нас с тобой больше нет. Пацан ты вроде четкий. Не ссыкло. Так… просто поговорить, а? – И протянул руку.
Саня, поколебался, но ответил рукопожатием.
– Че, напряги, что ль, какие-то? – дружелюбно спросил Цыган. – С родаками?
Саня махнул рукой.
– Да не…
– Давай помогу. Ща, живой водички тебе дам. Где тут она? – Он достал бутылку. – Ща все нормально будет. – Цыган открутил крышку и налил в нее странную мутную жидкость.
– Это че? – с подозрением уточнил Саня. – Наркота?
– Ты че? – Главарь расплылся в улыбке. – Это так, баловство, для настроения. За тебя! – Он проглотил жидкость. – Ну и че? Похож я на угашенного?
– Да вроде нет.
– Все тогда. Давай, смелее! – Цыган плеснул жидкость в крышку и вручил Сане. – На. Давай-давай. Не дрейфь.
Саня сделал осторожный глоток.
– Ну все, красавец! – обрадовался Цыган. – Пойдем.
Они сидели рядом на скамейке, продолжая пить. Напряжение Сани постепенно отступало. Голова кружилась, а в глазах начинало темнеть. Но его уже ничего не беспокоило.
– Ну как? – Цыган слегка толкнул Саню в бок.
– Прикольно.
– А я че говорил? Че, пойдем с пацанами моими потусим. А то «Агату Кристи» все равно не слышно.
– А че, можно? – Подобного поворота Саня явно не ожидал.
– Конечно. Ты ж теперь свой.
Возвращаясь вечером домой, Саня забрал бутылку. И теперь тащился по улице, с трудом сосредотачиваясь на дороге.
Саня пересек мост, который еще совсем недавно внушал ему ужас. Порыв ветра растрепал челку подростка.
Саня широко раскинул руки, улыбнулся и что было силы крикнул:
– Эй, жизнь! Как я тебя люблю!
Вика сидела перед кроватью и показывала из-за стула представление. Вместо кукол – новые купленные носки с пришитыми к ним пуговицами.
– И от дедушки ушел, и от зайца ушел, и от волка ушел, и от медведя ушел. И от тебя, лиса, я подавно уйду. Ха-ха-ха!
Надежда сидела на кровати и безучастно считала узоры на ковре.
Заметив это, Вика возмутилась:
– Мам, ты смотришь?
– Да…
– Схватила его лиса и съела! – концовку Вика озвучивала, резко переходя на крик. – Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец!
Вика стянула с пальцев «кукол», подошла к маме и увидела на ее лице свежие проступившие слезы.
– Мам, ты плачешь?
Надежда, не поворачивая голову, всхлипнула:
– Угу. Колобка жалко.
Алик сидел в машине, глядя на подъезд, из которого вот-вот должна была показаться Эльза.
Дверь открылась. Не она. Со стороны Алик увидел Федора с чемоданом.
Вдруг возле машины откуда ни возьмись появился Витя и шагнул к окну.
– Прости, командир. – Он достал пистолет с глушителем и трижды выстрелил в Алика.
Витя обернулся – Эльза вышла из подъезда с чемоданом, застыв, как манекен. В ее глазах еще теплилась последняя надежда, что все это нереально.
Откуда-то из-за спины Вити раздался выстрел. Эльза даже не успела крикнуть и просто тихо упала на асфальт.
Витя и Аслан перетащили Алика и Эльзу на заднее сиденье. Залезли в машину и быстро укатили со двора. Убийцы упустили единственного свидетеля – того, кто бросил чемодан и спрятался за мусорным баком.
Убедившись, что автомобиль уехал, Федор выдохнул.
Глава 7
Федор дрожащей рукой набрал номер «ноль-два». Его трясло от ужаса. В последний момент он спохватился и прикрыл тяжелую телефонную трубку платком.
– Милиция. Оперативный дежурный Слепов, – отозвались на том конце провода.
– Алло. Здравствуйте. Я хочу сообщить об убийстве. – Федор пытался говорить на тон ниже, но даже это не помогало скрыть панику в голосе. Он набрал в грудь воздуха. – Кирова, двадцать пять. Убили Александра Волкова. Пожалуйста, сделайте что-нибудь.
Дежурный на секунду замешкался. Он прекрасно знал имя. И едва ли речь шла о безумноватом ветеране, недавно выгнанном из дома престарелых.
– Александра Волкова? Афганца? Где вы? Как вас зовут?
Федор опешил и резко повесил трубку. Кто знал, кем был тот самый Слепов?
И он уже видел, как целый оперативный отдел боялся перечить слову одного авторитета. Чем мог закончиться разговор? Федор собрался уйти, но вдруг остановился. Тем же платком он старательно вытер телефонную трубку от отпечатков. Затем и коробку аппарата. На всякий случай – даже край глянцевой овальной рамки, за которую мог случайно ухватиться. Убедившись, что следов нет, быстро зашагал прочь.
Сане снился сон. Счастливый сон.
Они с Женей радостно кружились во дворе на желтой карусели с круглым рулем. Она улыбалась и отталкивалась от руля, вращая карусель все быстрее.
Они смеялись, а карусель все раскручивалась. Но обороты нарастали, а Женя продолжала крутить колесо. Саню пробрал страх, он отчаянно пытался затормозить, но безуспешно.
Женя восторженно завизжала.
Не выдержав, он заорал:
– Стой!!! Стой! Сто-о-ой! – Саня проснулся.
В голове плыло, солнце резало глаза. Он был в одежде и даже в обуви. Если мама не заметила его вчерашнего состояния – только чудом. Саня с трудом поднял затекшее тело с дивана, добежал до ванной и принялся жадно пить воду из-под крана.
Помогло, холодная. Он подставил голову под струю. Утро становилось лучше.
Вика вошла в спальню и застала Надежду лежащей на кровати в одежде и тапочках. Мать смотрела в одну точку пустыми глазами. В руке дымился еще длинный окурок, два десятка таких же уже остыли в хрустальной
