Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства - Дмитрий Викторович Севастьянов

– Слышь, ты куда потащил, э?!

– Ты неправильно игноришь, – безразлично подметил Илья.

Отбросив карты, Вовка кинулся догонять Саню и с такими жертвами добытое судно.

Ухватившись за другой край лодки, потянул ее на себя.

– Слышь! – рявкнул Саня. – Это моя лодка. Отпусти!

– А хо-хо не хо-хо? – Вовка дергал в стороны так, что прочность советской резины подверглась испытанию.

– Я вообще с друзьями иду кататься!

– Да кто с таким придурком-то дружить будет?

– А кто у меня целыми днями дома сидел?

– Да я специально приходил, чтобы на фотку твоей мамки с титьками посмотреть!

– Охренел?! – Саня в ярости выпустил край лодки и ринулся на Вовку с кулаками. Он быстро завалил Вовку и ударил несколько раз.

Раздалось журчание, и что-то теплое хлынуло по ноге. Обернувшись, Саня увидел рядом Илью, расстегнувшего ширинку и пытавшегося вылечить друга бабушкиным способом для заживления ран.

– Ты дебил, что ли? – отряхиваясь вопил Саня.

– Извините, – оправдывался Илья. – Я хотел вас водой разлить. Но воды не было.

Саня схватил лодку.

– Придурок!

– Сань… – Илья пытался остановить его.

В ту же секунду Вовка, вытирая нос и сплевывая красную слюну, прорычал:

– Да пошел он! Урод!

Женя выбежала на крышу спустя несколько минут. Илья сидел возле Вовки и обрабатывал ему разбитый нос.

– Ребят, вы Саньку не видели? – Женя не сразу сообразила, что случилось.

– Да пошел он на хрен! – выплюнул Вовка. – Козел.

– В смысле?

– Он забрал нашу лодку и пошел к каким-то друзьям, – объяснил Илья.

Сквозь ватный тампон в носу Вовка прогнусавил:

– Да к Цыгану голимому поперся. Это уже не наш Санька. Вон, Илюха нассал на него.

– Только ради дружбы, – возразил Илья.

– А тебе – насрать советую.

Женя не могла поверить в услышанное. Но ведь с людьми случается всякое, верно?

– Ну, так надо вытащить его оттуда. Я не понимаю, чего вы расселись?!

– Пускай он сам себя и вытаскивает. Урод. – Вовка плюхнулся в кресло и запрокинул голову.

Женя развернулась и направилась к лестнице, буркнув на прощание:

– Он бы вас не бросил.

На базе афганцев царила мертвая тишина. Известие о гибели Алика и Эльзы оказалось шоком даже для закаленных бойцов.

Афганцы устроились за столом, на котором, как на поминках, стояла рамка с фото.

Витя сидел на месте Алика и смотрел на всех, ожидая ответа.

– Люди Зураба? – задумчиво спросил Гриша.

Витя мрачно кивнул.

– И Эльзу тоже. – Он пытался не глядеть на друзей на фото. Смотреть им в глаза было мучительной пыткой. – Короче, мужики. Готовим оружие. Собираем всех наших. Гриш, свяжешься с Калугой…

– Так, Вить, стоп, стоп, стоп. – Гриша прервал его речь. – Мы не пойдем в открытую.

– В смысле? – Витю будто впечатали в кирпичную стену.

– А что значит – в смысле? В смысле. У нас семьи. – Гриша обвел рукой сослуживцев.

– У нас у всех дети, – поддержал другой афганец.

Подобного разворота Витя не ожидал. План мести резко разваливался на части, вдобавок рассказать правду он не мог никому.

– Да вы че? Зассали?

– Да при чем здесь зассали? – Гриша поднялся из-за стола. – Никто не зассал. Мясорубки просто не хочется, как в прошлый раз. – Он еще раз вгляделся в лица товарищей. Затем посмотрел на фотографии. – Ладно. Вить, давай мы успокоимся и потом поговорим? На трезвую голову. Извиняй. – Он вышел.

Остальные афганцы потянулись за Гришей.

– А ниче, что он был нашим братом?! – заорал Витя. – Вы куда пошли, суки? Стоять! Стоять, я сказал! А ну!

Последний афганец, извиняясь, покачал головой.

– Да ладно, Вить.

Витя швырнул чашку им вслед. Металлический звон отскочил эхом от стен ангара. Алик и Эльза смотрели на Витю. Черно-белые. Теперь уже навсегда молодые.

Витя положил рамку фотографией вниз.

Вечером банда Цыгана развела под мостом костер. Друзья притащили несколько пакетов выпивки и дешевой закуски.

Но в основном закуска была тоже жидкая.

Дизель бренчал на пяти оставшихся струнах гитары, а к компании добавились две низкорослые девушки из старших классов. Одна – худосочная, в спортивной куртке и мини-юбке – пристроилась рядом с Дрючей у костра. Вторая – в сером свитере, с рыжими вьющимися волосами – разбирала пакеты с провизией.

Цыган сидел в стороне на капоте «Жигуля» и смотрел на дорожный фонарь.

Кощей перехватил у Сани лодку и потащил к реке.

– Не, Санек. Ты идейный! Подгон-то царский. Ща купаться будем. И Дрючу макнем.

Саня подошел к Цыгану с двумя бутылками пива и протянул одну.

– Будешь?

Цыган поднял голову, уселся на капоте ровнее и подвинулся, освобождая место.

– Давай. Садись, че стоишь?

Саня примостился рядом, и Цыган положил руку ему на плечо.

– Классный ты пацан, Сань. Моего мелкого брательника напоминаешь.

– Да? Круто. И где он?

Цыган выдержал паузу.

– Уже нигде.

Тем временем у Дрючи явно не заладился диалог с противоположным полом.

– Копыта убери, – потребовала худощавая девчонка.

– Да дай титьку потрогать, – клянчил Дрюча.

Однако в ответ он получил пощечину.

Дизель прервал аккорд и захохотал:

– Ну ты и лох, Дрюча.

Саня и Цыган переглянулись.

Цыган ткнул пивом, как указкой:

– Дрюча! Это тебе не пиявки в трусы совать! – Он повернулся к Сане: – Трахался уже?

Само слово у Сани вызывало мало ассоциаций. Нет, условно процесс он, конечно, представлял, но практика для него начиналась и заканчивалась в четырнадцатилетних мечтах.

– Че?

– Че-че? Трахался уже, нет?

Саня не знал, что ответить, и решил понтоваться тем, что имел:

– Ну вообще… титьку мацал.

Цыган перебил:

– Блин, Сань. Было или нет?

– Вообще нет. – Он почти покраснел.

– Вот это по чесноку, – одобрительно сказал Цыган. – Уважаю. Братух, это просто перепихон. Знаешь, как на велосипеде. Страшно, пока не попробуешь. – Он кивнул в сторону рыжей девахи в свитере. – Видишь, Натаха? Рекомендую. Она когда ускорится – ваще огонь.

Саня взглянул на Наташу.

Проглотил остатки пива, встал, сделал шаг, но неожиданно развернулся к Цыгану.

– Слушай, а у нас нет «живой воды»?

Лицо Цыгана будто стало еще круглее.

– Ха-ха! Седня есть покруче. Идем.

Дрюча первый воспользовался тем самым «покруче» и растекся по земле, как желе.

Сидевшие у костра ждали своей очереди. Цыган передал шприц от Дрючи – Сане.

Парнишка взял тот в руки. Повертел в пальцах. Мутный. Что будет?

Дрюча выглядел беззаботным. Но страх брал свое.

– Знаешь, почему ты здесь? – спросил Цыган, заметив смятение Сани.

– Нет.

– Тебе больно.

– Да. – Саня вздохнул.

– Я тебя понимаю, чувак. Мы тут все такие. –