Видали мы ваши чудеса! - Ольга Владимировна Голотвина
Откуда-то вывернулась мелкая собачонка, кинулась следом за непрошеной гостьей. Напасть боялась – прыгала вокруг, лаяла.
За сараем Дарёна увидела под легким навесом поленницу. Навес был скособочен, часть поленьев рассыпалась. Ясно же, что тут выбиралась со двора воровка в красном платке!
От дома донесся мужской голос – старческий, с хрипотцой:
– Кто там озорует? Сейчас выйду с вилами!
Ух, как взлетела Дарёна вверх по дровам! Ободрала руки, не заметила этого и, не успев испугаться, спрыгнула по ту сторону забора в проулок. Какая-то старуха, шарахнувшись в сторону, поспешила прочь. Хорошо еще, шуму не подняла…
Воровка исчезла – и уже не угадаешь, в какую сторону проулка за нею бежать…
На Дарёну обрушились тоска и боль в ободранных руках, в ушибленном колене. Слезы тихо и беззвучно потекли по лицу. Шаль пропала, сметана разлилась по корзинке. Целы ли миски – проверить не было сил.
Дарёна взяла под забором чистого снега, приложила к самой большой ссадине на руке. Снег окрасился кровью.
Девочка прихрамывала и беззвучно скулила. Она не соображала, куда бредет, но шла правильно: в «Мирный очаг», который успел стать ее домом.
* * *
Незвана начинала сердиться. Что-то долго Дарёнка с ярмарки не возвращается! Хорошо, бабка Карасиха забежала, спросила, не надо ли чем помочь. Они с дедом Карасем бедно живут, им всё в радость – хоть медяк, хоть еды немного…
Незвана послала старуху на чердак: снять пару низок сушеных грибов да замочить в горшке. Можно на вечер похлебку с грибами сварить.
А сама хозяйка взялась дрова колоть. Но много не наколола: выбежала из дома перепуганная Карасиха, едва с крыльца кубарем не свалилась:
– Ой, Незвана! Ой, касатка! Что у тебя там завелось на чердаке? Воет! Не поймешь, то ли зверь, то ли человек, то ли нечисть какая…
Незвана удивилась, но поняла, что бабка не шутки с нею шутит. Вон какая бледная, не померла бы с перепугу…
– Сейчас погляжу, – кивнула она и, не выпуская из рук топора, пошла в дом.
Поднялась по лестнице, но не открыла над своей головой люк: и так были слышны странные звуки, и впрямь похожие на вой.
Женщина чуть помешкала, затем обернулась к Карасихе:
– Не пойду одна. Мужиков кликну на помощь.
Карасиха закивала, не в силах выговорить ни слова…
В трапезной сейчас было лишь двое постояльцев – заканчивали обедать. Оба из деревни Березовки, приехали прикупить на ярмарке разное добро, что в хозяйстве надобно. И очень удачно, что один из этих двоих – Яр, старый знакомый, прежде охранник при купеческих обозах, а теперь – деревенский охотник. Когда-то Незвана подсказала Яру способ приманить в свой деревенский дом осиротевшего, бездомного домового. Уж Яр-то не подведет в опасности и не бросит Незвану в беде.
Яр глянул на вошедшую женщину и спросил с усмешкой:
– Что ж ты с топором-то, хозяюшка? Или нас с Куденей на завтрашние щи покрошить задумала?
Пожилой приземистый Куденя хохотнул.
– Странное что-то завелось на чердаке, – с досадой повела плечом Незвана. – То ли зверь забрался, то ли нечисть озорует, храни нас чуры-предки… Поглядеть хочу. Вы со мной?
Яр молча встал из-за стола – даже отвечать не стал на такой глупый вопрос. Куденя чуть помедлил, но тоже поднялся со скамьи, затоптался позади Яра.
Незвана зажгла свечу от углей в печи и повела своих защитников к чердачной лестнице.
Дойдя до лестницы, Яр решительно отодвинул Незвану за свое плечо и поднялся первым. У люка остановился, прислушался:
– И впрямь… Кто ж так старается? Незвана, а не могут у твоего домового снова зубы заболеть? Помнишь, ты рассказывала…
– Он тихонько плакал, а не выл… А твой что – воет?
Яр невольно улыбнулся:
– Нет, мой поет иногда. Тихонько так, одну и ту же песню – как бегал лис под кустом, зацепил звезду хвостом… А так он тихий, добрый да работящий.
Сверху снова донесся вой. Яр посерьезнел, откинул люк, взял у Незваны свечу и поднялся на чердак.
Оттуда послышался его недовольный голос:
– Ох, и навешала ты тут всякого – заблудиться можно…
Незвана тут же взбежала за Яром на чердак, оставив Куденю на лестнице.
– Подумаешь, в сушеных яблоках заблудился! Откуда воет-то?
Яр не успел ответить хозяйке. Ответом стал заунывный вопль совсем рядом.
Незвана побледнела, но не отступила:
– У меня там сундук стоит… Пошли!
Оба, раздвинув «бахрому» из нитей с сушеными грибами и яблоками, склонились над сундуком.
– Там старая шуба лежит, облезлая, от прежнего хозяина осталась, – деловито сказала Незвана. – Выбросить жаль.
– А почему замок на полу валяется? – удивился Яр, опустив свечу пониже.
Незвана охнула. Нет, ей не жаль было облезлой шубы, но мысль о том, что на ее чердаке кто-то залез в ее сундук, оказалась весьма неприятной.
Женщина откинула крышку – и отшатнулась от сундука.
Навстречу ей поднялась чья-то голова. Черная, как в первый миг показалось Незване и Яру.
– Спасите! – провыла голова.
Незвана узнала не лицо, а голос.
– Лутоня, это ты?! Что ты делаешь в моем сундуке?
– Меня собаками сюда загнали, – заскулил Лу-тоня, вылезая из сундука. – Я лечу себе по небу, лечу, никого не трогаю… а они – собаками…
И он завел унылый рассказ, ни слову из которого не поверили ни Незвана, ни Яр, ни преодолевший робость и влезший на чердак Куденя.
– Ладно, – оборвала хозяйка Лутоню на полуслове (на описании норы, которая оказалась медвежьей берлогой). – Будь на твоем месте кто другой, я бы решила, что он с ума съехал. Но тебя я уже ловила на воровстве. А потому, Лутоня, гость дорогой, отдам я тебя стражникам, пусть разбираются, кто ты – лиса или ворона.
Лутоню (который не отводил глаз от топора в руке Незваны) вывели с чердака во двор, втолкнули в дровяник и подперли снаружи дверь колом.
– Не удерет, – хмуро сказала хозяйка. – Там окошко маленькое… А теперь… Карасиха, бабушка, ты где?.. А, здесь… Не бойся больше, это был всего-навсего Лутоня-воришка… На тебя, бабушка, двор оставлю, сама за стражей сбегаю…
– Долго же тебе придется бегать! – отозвался от ворот голос, такой мрачный, что показался незнакомым. Не сразу поняли хозяйка и постояльцы, что с ними заговорил вошедший во двор Нерад.
Ни веселых припевок, ни бойких прибауток, ни приветственного клича: «Потеха начинается – я пришел!» Скоморохи молча
