Леденцы и тайная библиотека - Саманта Джайлс
– Чего не потерпишь, Рэй? Что произошло?
Я выбежала в прихожую и увидела удивлённого папу. Он показал мне два больших пальца, будто спрашивая «всё хорошо?», и я кивнула и смотрела, как он нёсся наверх через две ступеньки.
Я притаилась внизу лестницы и стала слушать.
– Что случилось, Рэй? С Лоис всё в порядке? – спросил папа.
– Да, с ней всё отлично, – раздражённо ответила мама. – Да, всё хорошо. Я просто ругала Лоис за плохое поведение.
Лоис начала плакать, и теперь её рыдания слышались на фоне криков родителей. Фрэнсис притихла.
– Ради всего святого, Рэй, ты так кричала! Что она натворила? – пытался успокоить её папа.
– Просто дерзила, как и всегда, – мама осеклась, и Лоис зарыдала с новой силой.
– Я ничего не сделала! Я просто съела печёные бобы. Фрэнсис, скажи папе!
Это было ужасно, а тут ещё в дверь позвонили.
Кто посмел звонить нам в разгар ссоры?
Я осторожно приоткрыла дверь и тут же об этом пожалела.
Как думаете, кто стоял на пороге с заплаканным лицом и сжатыми губами, похожими на кошачий зад?
Донна, вот кто.
– Привет, детка, мамочка дома? – пробормотала она, протирая глаза платком и не глядя на меня.
– Кто там ещё? – заорал папа, заглушая шум наверху.
Я довольно взглянула на Донну. Она слегка побледнела, прошла мимо меня и шагнула в дом.
– Привет, Джонни! – ласково сказала она. – Рэй дома?
– Меня зовут Джон, а не Джонни, – сердито ответил папа сверху лестницы.
Я обогнула Донну и помчалась вверх по ступенькам. Я не хотела оставаться с ней в прихожей.
Когда я добежала до половины лестницы, навстречу начала спускаться мама. Она выглядела совершенно измученной. Мама посмотрела на меня, остановилась, и я поняла, о чём она думает. Мы НИКОГДА не обходим друг друга по лестнице у себя дома – согласно суеверию, это приводит к неудаче.
Я с вызовом уставилась на маму. Я не собиралась уступать.
Мама помедлила, а потом отошла назад, дала мне пройти и снова продолжила спускаться.
Да! Значит, она не полностью отвернулась от магии, верно?
Папа исчез в спальне, а бедняжка Лоис по-прежнему плакала в ванне.
Я пошла туда, чтобы успокоить её и поговорить с Фрэнсис, но как только раздался звонок, она, наверное, выскользнула в заднюю дверь. Пока я пыталась развеселить и вытереть Лоис, мне удалось подслушать обрывки маминого разговора с Донной.
– Харриет накричала на меня, потому что я опоздала! Ты можешь в это поверить?
После этого почти ничего не происходило, потому что Донна продолжала притворно и шумно плакать.
Пока я помогала Лоис надеть пижаму, из спальни появился папа.
– Мисс Фидерфадл ушла, Рози?
– Да, – неуверенно ответила я. – Думаю, она ушла сразу, как пришла Донна. – И это была не ложь.
– Что ж, я не удивлён. Я бы тоже с радостью последовал её примеру, – пошутил папа. Только я знала, что это не шутка.
Лоис так сильно обиделась на маму, что даже не захотела обнять её перед сном, и это было неплохо, потому что мама сидела в гостиной с Донной, которая изливала ей душу.
И хотя я злилась на маму за то, что а) она притворилась, будто сердится на Лоис и напугала её, и б) кричала на Фрэнсис за использование магии (и, кстати, у неё не было доказательств ни того, ни другого), мне также было её немного жаль. Донна была самым эгоистичным человеком на свете, и, судя по тому, как часто она, по словам мамы, опаздывала на съёмочную площадку, я не могла винить Харриет.
Поздно вечером я слышала, как родители шепчутся: это случалось нечасто, но мы всегда чувствовали себя не в своей тарелке, пока они не мирились.
– Прости, Рэй, но эта самовлюблённая женщина больше не может жить у нас. Сегодня последний раз. Я серьёзно. Она тобой манипулирует.
– Она боится, что Харриет её уволит, Джон. Я не могу просто отмахнуться от неё.
– Во время постановки она вела себя с тобой просто отвратительно, только и делала, что вредила тебе, а теперь ты позволяешь ей собой командовать.
– Я просто пытаюсь быть с ней доброй, вот и всё. – Мама шмыгнула носом.
– А как насчёт того, чтобы быть доброй к своей семье, Рэй? – с чувством спросил папа.
После этого я больше ничего не слышала. Я натянула на голову одеяло и прикрыла уши руками, чтобы не слышать их разговор.
Правда в том, что мама исчезала не только в физическом смысле, но и в эмоциональном. Она была совсем не похожа на маму, которую мы знали и любили. Я не могла понять, как она могла пожертвовать всем, что было для неё так важно, ради дурацкой работы с людьми, которые даже не были её друзьями.
Мне было на руку, что она проведёт несколько дней в Бирмингеме.
Я решила, что завтра во что бы то ни стало доберусь до библиотеки Акаши.
18
Ощущение срочности
На следующий день мы буквально ходили на цыпочках. Кажется, Донна уже пришла в себя после вчерашней истерики.
– Помочь тебе завязать школьный галстук, Лоис? – подлизывалась она к моей сестре, которая, к моему восторгу, покачала головой и вытерла нос Би.
– Знаешь, если использовать плюшевые игрушки вместо носовых платков, можно подхватить ужасные микробы, – злобно заметила Донна, но Лоис молча уставилась на неё и с ещё большим наслаждением вытерла нос.
Я задумчиво смотрела на Донну. Для человека, которого вчера «мучили и предали», она выглядела вполне неплохо. Я перевела взгляд на мамино усталое лицо. Донна как будто высосала из неё всю радость и подменила её своими страданиями.
– Спасибо, что позволили мне остаться, Джон. Я это ценю. – Донна по-девчоночьи улыбнулась папе.
– Всего на один раз не проблема, – ворчливо ответил папа, и я засмеялась, потому что на самом деле он хотел сказать «у нас не было выбора, но больше этого не повторится».
Донна улыбнулась и захлопала глазами. Я не была уверена, что она поняла папин намёк. Впервые в жизни я была рада, что папа такой прямолинейный.
Мама отвезла нас в школу, и в каком-то смысле это стало для меня облегчением. По крайней мере, нам удалось сбежать от тошнотворно слащавой Донны, которая забрала у нас нашу маму. Теперь мы не увидимся несколько дней, зато сможем найти «Книгу мёртвых».
Фрэнсис не успела рассказать
