Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин
Солдаты шли весело и с песнями. А чего горевать? Погода была теплой, воды – вдосталь. Вдоль дороги цвели сады – яблоневые и сливовые, грушевые и айвовые, а воздух был напоен ароматом цветов и гудением пчел. Высоко в небе кружили ястребы, а в ореховых лесах пели соловьи…
18 мая наши были уже около Ходжента. В течение двух дней была произведена рекогносцировка по правому и левому берегам Сырдарьи, причем не обошлось без перестрелки с защитниками крепости.
Жители Ходжента гордились тем, что их город никогда и никем не был взят. Понимая важность Ходжента, кокандские ханы не жалели средств на усиление крепостных стен, создав, в конце концов, неприступную твердыню. Городская ограда, простирающаяся в длину до одиннадцати верст, состояла из двойного ряда высоких и толстых стен, усиленных башнями и барбетами. Осмотр городских стен убедил генерала Романовского, что лучшим средством для овладения большим городом при данных обстоятельствах являлся штурм.
По установившейся традиции, Романовский предложил гарнизону почетную капитуляцию, на что получил вполне ожидаемый отказ.
– Что ж, политесы соблюдены, теперь дело за пушками! – пожал плечами генерал-майор, когда ему передали письмо коменданта с отказом о сдаче. – Как говорится, каждый сам творец своей судьбы!
– Взять Ходжент штурмом без подготовки невозможно. Но и задерживаться надолго здесь нам тоже нельзя. Мой вывод таков – на успех можно надеяться, только если наша атака будет неожиданной, – заявил командующий на офицерском совете.
Первым делом вокруг крепости поставили брешь-батареи – две на правом берегу реки, а две – на левом. Вскоре все двадцать пушек открыли огонь. Результатом усиленного бомбардирования стали пожары и суматоха в крепости. Одновременно солдаты начали рыть траншеи к крепостной стене, чтобы в нужный момент броситься из них на решающий приступ. Бомбардировка и работы продолжались до 24 мая.
В тот день был назначен штурм ходжентских стен. Крепость атаковали двумя колоннами под начальством капитана Михайловского и ротмистра Баранова. Войска, имея при себе штурмовые лестницы, с раннего утра скрыто расположились в полутора сотнях саженях от стены. Затем, по команде Романовского, одновременно начали огонь подтянутые к стенам орудия. Действие их было очень удачным. Вскоре ответный артиллерийский огонь неприятеля был полностью подавлен, многие зубцы стены сбиты, а сама стена значительно повреждена.
В два часа дня колонны пошли на штурм. Первая колонна под началом капитана Михайловского смогла, с помощью штурмовых лестниц, подняться на стены в северной части крепости. Вторая – капитана Баранова – преодолела восточную стену и открыла ворота подоспевшему резерву. Кроме этого, Романовский предпринял атаку на северную стену силами десанта с баркаса, пришедшего по Сырдарье.
Не все получилось, как задумывалось. Так, к всеобщей досаде, саперы ошиблись в определении высоты стен и штурмовые лестницы оказались короче, чем было надо. Пришлось прямо под огнем их связывать вдвое, что привело к лишним потерям и снижению темпа штурма. Но, несмотря на это, на стены наши все же взошли. Кокандцы сопротивлялись ожесточенно, но против русского штыка в рукопашной схватке им было не устоять. Первой на стену поднялась рота поручика Шорохова, переколов защитников, она двинулась затем вдоль по стене, сметая все на своем пути.
Пока шла упорная борьба за стены, капитан Баранов, бросившийся, несмотря на сильный огонь, со своими ротами к Каленауским воротам, успел поставить лестницы и под градом пуль, картечи и камней взлез на первую стену. Одновременно его солдаты проломили ворота и, втащив через них лестницы, взошли на вторую стену. И снова, как при штурме Ташкента, в передних рядах штурмовой колонны, ободряя солдат своим примером, шел с крестом в руках протоиерей Малов.
Ворота второй стены вскоре также были разбиты, и обе роты Баранова ворвались в город. Вслед за ротами Баранова, развивая успех, Романовский бросил резерв майора Назарова, который двинулся прямо на цитадель, а частью сил поддержал колонну капитана Михайловского. Туда же Романовский направил и полсотни казаков главного резерва под начальством гвардии поручика князя Барятинского и роту штабс-капитана Кириченко.
Соединившись внутри крепости, обе колонны ворвались в цитадель, сбросив со стен орудия противника.
После чего на узких городских улицах разгорелся жестокий бой, так как кокандцев приходилось выбивать буквально из каждого дома. Несмотря на это, к семи часам вечера город был практически в наших руках. С наступлением ночи бои и вовсе стихли. А утром к Романовскому явились городские депутаты с изъявлением полной покорности.
При защите Ходжента кокандцы потеряли более трех с половиной тысяч убитыми, которых хоронили целую неделю. Кроме того, многочисленные раненые стали приходить на наши перевязочные пункты с просьбой о помощи. При этом число их было столь велико, что при всей неутомимости и самоотверженности наших врачей они должны были ждать очереди по несколько дней. Наши потери составили пять убитых и около сотни раненых. В качестве трофеев было захвачено множество ружей, полтора десятка пушек и большое кокандское знамя.
Свое донесение о взятии Ходжента генерал-майор Романовский завершил так: «…Как ни значительна наша потеря, как ни высок истинно геройский дух здешних войск и их частных начальников, но нельзя не признать, что столь быстрым овладением Ходжента мы много обязаны тому обстоятельству, что войска направились к этому городу вслед за разбитием на голову армии эмира. Оставленный бухарцами, не имев времени установить прочных связей с Кокандом, Ходжент не мог приготовиться к обороне должным образом. Численность его артиллерии и гарнизона не соответствовала ни упорному духу защитников, ни протяжению верков. Только при подобных благоприятных обстоятельствах можно было решиться на штурм. В противном случае открытый штурм крепости, подобной Ходженту, был бы немыслим, и овладеть этим сильно укрепленным и многолюдным городом можно бы было только посредством правильной осады, для которой, само собою разумеется, неизбежно потребовались бы огромные средства и весьма много времени».
Узнав о взятии Ходжента, генерал-губернатор Оренбурга генерал Крыжановский писал Романовскому: «Вследствие сего не должно быть заключено с Кокандом никакого формального мирного договора, могущего связать наши дальнейшие действия, но было бы полезно продлить с ним переговоры до того времени, пока силы наши дозволят окончательное завоевание этой области». Что ж, на войне как на войне – в одном случае следует действовать штыком, а в другом – хитростью!
Любопытно, что оборонявший Ходжент бывший правитель Ташкента Якуб-бек бежал в Кашгар, где вскоре образовал собственное ханство. С
