Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин
– И это я тоже передам! – кивнул Бруннов.
В начале 1869 года начались переговоры по вопросам Средней Азии. Специально никто никуда для личных встреч не выезжал. Стороны лишь обменивались между Петербургом и Лондоном депешами по дипломатическим каналам. Одни пишут – другие отвечают. От России в этих «почтовых» переговорах участвовали министр иностранных дел князь Горчаков, шеф отдельного корпуса жандармов, генерал-лейтенант граф Шувалов и посол России в Лондоне граф Бруннов. От Англии им оппонировали – премьер-министр Уильям Гладстон, министр иностранных дел лорд Джордж Кларендон (и сменивший его в 1870 году Джордж Лусон-Гоэр), статс-секретарь по иностранным делам лорд Генри Уолсли, а также посол в Петербурге Аугустус Спенсер.
В результате довольно длительного первого раунда переговоров стороны договорились по главному вопросу – были обозначены пределы взаимного продвижения соперников по Большой Игре в Центральной Азии.
Территория Афганистана отныне признавалась обеими сторонами «нейтральной зоной», которая должна являться «буфером» между владениями Англии в Индии и России в Средней Азии. Таким образом, официально Англия отказывалась от борьбы за влияние в среднеазиатских ханствах. При этом Англия оговорила, что Афганистан остается в зоне ее интересов. Это значило, что нашим разведчикам там делать нечего. В качестве условной пограничной линии между Бухарским эмиратом, на который Англия официально более не претендовала, и Афганистаном англичане предлагали реку Амударья. Однако сложность определения точных границ и недостаток информации о реальном соотношении сил в регионе не позволили сторонам прийти к соглашению.
Впрочем, даже согласованная сторонами бумага оставалась лишь бумагой. В реальности все, конечно же, обстояло гораздо сложнее… Отдавать Среднюю Азию русским Англия вовсе не собиралась…
Глава вторая
Воспользовавшись нашими успехами против кокандцев, подсуетился и фактически прибрал к рукам часть Кокандского ханства эмир Бухары Музаффар.
– Самая большая радость – это горе у соседа! – говорил он своим вельможам и потирал пухлые руки.
Этой политики придерживался не только Музаффар, но в свое время его отец и дед. Ради этого Музаффар, как и его предки, отчаянно интриговал, заключал союзы, устраивал заговоры. Однако, несмотря на все потуги, время существования Бухарского эмирата уже подходило к своему закономерному концу.
Что касается традиционного соперника Бухары – Кокандского ханства, то оно только приходило в себя после длительной междоусобной войны в которой кипчаки и сарты резали друг друга. В конце концов, победу, как мы знаем, одержали кипчаки, во главе с воинственным муллой Алимкулом. В этот момент по Кокандскому ханству удар с севера нанесла Россия, захватившая города Аулие-Ата и Чимкент, Туркестан и Ташкент. После гибели Алимкула из Бухары вернулся и снова (уже в третий раз!) занял престол свергнутый ранее Худояр-хан.
Опытный властитель внес относительный мир в утомленную и разоренную страну. Он более не претендовал на захваченные Россией города, примирил враждующие партии, велел рыть ирригационные арыки, построил огромный крытый базар в Коканде и новые караван-сараи во всех городах ханства. При этом Худояр-хан начал присматривается к европейским порядкам, выписал из России для своего роскошного дворца зеркала, столы, дорогие часы и люстры, завел несколько колясок для выезда. В политике Худояр-хан, хотя теперь и зависел от бухарского эмира, но от интриг против него не отказался, а в отношении туркестанского генерал-губернатора занимал выжидательную позицию.
Ненавидя друг друга, кокандцы и бухарцы пытались разыгрывать совместную «русскую карту», так, как они это понимали. И бухарские, и кокандские посланцы, приезжая к Черняеву, неизменно выражали свое миролюбие, но разбойничьих набегов при этом не прекращали.
При этом если кокандцы готовы были помогать нам в возможном наступлении на Бухару, то бухарцы, соответственно, готовы были помогать при возможном наступлении на Коканд.
К этому времени, овладев в кратчайшее время огромной территорией от Перовского и Верного до Ташкента, Россия уже вышла на ближние границы Коканда и Бухары. Последние, разумеется, направляли все усилия на сдерживание нашего продвижения. Однако их попытки были парализованы генералом Черняевым, который вследствие нападения бухарцев на нашу новую пограничную линию был вынужден снова перейти в наступление. Дойдя до бухарской крепости Джизак, он нанес несколько поражений бухарским войскам. Однако взять сам Джизак Черняеву не удалось.
В начале 1866 года Музаффар, заручившись поддержкой обязанного ему Худояр-хана, которому он помог захватить престол, потребовал от России отдать ему… Ташкент. А чтобы русский генерал Черняев был сговорчивее, гневливый Музаффар конфисковал имущество торговавших в Бухаре русских купцов. Последующие переговоры, разумеется, ни к чему не привели. Более того, коварный эмир бросил в тюрьму наше посольство во главе с известным астрономом Струве, что было уже совсем недопустимо.
Как раз в это время в Петербурге началась многоходовая интрига против генерал-майора Черняева. К сожалению, вспыльчивый и своенравный Черняев имел слишком много врагов в столичных кабинетах. Именно поэтому интрига имела успех. В результате «Лев Ташкента» был снят с должности и отозван в столицу.
Вместо Черняева в феврале 1866 года по рекомендации военного министра временным губернатором Туркестанской области и командующим тамошними войсками был назначен генерал-майор Дмитрий Романовский.
В свое время полковник Романовский длительное время служил на Кавказе под командой Милютина, оставив хорошее впечатление. Поэтому, став военным министром, Милютин сразу же вспомнил о бывшем сослуживце, забрал его в министерство порученцем, дав погоны генерал-майора. Разумеется, министр вспомнил о Романовском не случайно. За плечами толкового офицера было Николаевское инженерное училище, офицерский класс, где офицеры готовились по программе военной академии, служба в Петербургской инженерной команде и, наконец, Кавказ. Там военный инженер Романовский отличился в боях с горцами и в войне с турками. Начальник штаба генерал-губернатора Оренбурга полковник В.Н. Троцкий, вспоминая Романовского, отзывался о нем как о человеке хорошем, честном, добром и способном, ну, может быть, иногда излишне хвастливым. Черта, может, не слишком приятная для собеседников, но, в принципе, извинительная.
В апреле 1865 года Романовский получил новое престижное назначение – наказным атаманом Уральского казачьего войска. Этим назначением Романовский был обязан скандалу между генерал-губернатором Крыжановским и генерал-майором Черняевым. Первый обвинил второго в провале наступления на Джизак, Бухару и Самарканд. Последний не остался в долгу и обвинил во всем своего начальника. В Петербурге приняли сторону Крыжановского. И сегодня в склоке между туркестанскими генералами разобраться весьма непросто. Ясно одно – все интриговали против всех. Средняя Азия была тогда единственным местом, где шли реальные боевые действия. Именно там делались головокружительные карьеры, приобреталась всероссийская, а то и европейская слава, сыпались как из рога изобилия чины и ордена… Поэтому желающих отличиться было более чем достаточно. Ну, а хороших должностей, как водится, на всех не хватало.
Итак, в феврале 1866 года, по рекомендации военного министра, Романовский был командирован
