Три богатыря и наследница престола - Татьяна Игоревна Курочкина
– Что? – прошептал он. – Что вам от меня надо, мадам?!
Внезапно женщина остановилась, смахнула с лица тёмные пряди и... оказалась невысоким мужичком с длинными усами и в просторных шароварах. Он ехидно улыбнулся, обнажив дырку на месте переднего зуба.
– Мадемуазель, а не мадам, – осклабился мужичок.
Пока Елисей приходил в себя от пережитого ужаса, загадочный обитатель темницы успел завязать волосы узлом, чтобы не мешали, а потом весело спросил:
– Русский?! Откуда? Как звать?
Счетовод наконец опустил своё скромное оружие и с запинкой ответил:
– Е... Елисей.
– А это у тебя что такое? – Мужичок вырвал у парня из рук счёты и покрутил перед глазами.
– Это счёты... Я счетоводом при дворце служу.
– Хорошая вещь, – кивнул длинноволосый. – Держи пока.
Он вернул счёты владельцу и устроился на одинокой скамье, поджав под себя ноги – так делают йоги во время медитации. Прикрыл глаза и нараспев спросил:
– Как там на родине, как погода? Что вообще в мире делается?
Елисей настороженно покосился на нового знакомого, а потом решил, что скрывать ему особо нечего и со вздохом сказал:
– Стабильности нет... – Он внимательнее посмотрел на длинноволосого и ахнул: – А вы... Соловей-Разбойник, верно? Тот самый? Это же вы у купца Новгородского ладью с пушниной увели?
– Три, – поправил Соловей, ибо это был именно он.
С тех пор, как Илья Муромец вернул Киеву украденную казну и пленил бандита, тот так и сидел в темнице Василевса. Много времени прошло, а император до сих пор не решил, как поступить с преступником.
Елисей читал о нём в летописях и не думал, что когда-нибудь увидит бандита живьём. Он доверительно присел на скамейку совсем рядом с Разбойником и продолжил:
– А ещё вы казну Киевскую украли!
– Два раза! – не без гордости добавил Соловей.
– А потом ещё коня у Ильи Муромца украсть хотели, а он вам зуб выбил, да в темницу...
Соловей вдруг грозным коршуном навис над Елисеем. Тот осёкся и испуганно посмотрел на Разбойника.
Воцарилась тишина.
Мимо пролетела невесть откуда взявшаяся муха. Соловей, не глядя, поймал её – да так быстро, что Елисей отшатнулся от неожиданности. Соловей разжал ладонь. С потолка тут же спустился паук и утащил себе добычу.
– Нравишься ты мне, парень, – прорычал Разбойник.
– И вы... тоже... ничего, – смущённо пробормотал Елисей.
Соловей вскинул голову и стал тоскливо наблюдать за будничными действиями паука.
– Эх, надоело всё, – с тяжёлым вздохом произнёс он. – Домой хочу. Чтобы... пирожков мамкиных, с капустой...
– Да, у меня жена, Забава, такие печёт, – мечтательно протянул Елисей.
Соловей хмыкнул:
– Не скоро тебе пирожки есть. Кто императору поперёк воли, того отсюда не выпускают.
– Да нет, я здесь по ошибке! – горячо воскликнул Елисей и вскочил на ноги. – За мной скоро придут!
– Придут? – усмехнулся Соловей. – Лучше не ждать, пока за тобой придут!
Он вырвал из рук Елисея счёты и вытащил из нехитрого устройства одну спицу.
Разбойник подошёл к двери, поколдовал со спицей над замком, а потом аккуратно щёлкнул засовом.
– Хочешь жену увидеть? – хитро спросил он. – Пойдём со мной!
Елисей медлил. Разве стоит бежать, если тебя никто не пленял? Император хватится его и рано или поздно поймёт, куда делся придворный счетовод.
– Ну? – поторопил Соловей. – Или ты остаёшься?
Елисей подошёл к двери, неуверенно помялся на пороге и всё-таки шагнул в тёмный коридор.
* * *
С десяток бояр неуверенно толкались у закрытой двери в княжескую опочивальню. Антил, как главный среди советников, ценой своей жизни оберегал сон правителя от любых вторжений. Но и следить за сражённым недугом государем надобно было: как бы чего не вышло. Вот и стояли бояре под дверью, внимательно прислушиваясь. Из комнаты уже долго доносился громкий храп. Но вот наступила тишина. Секунда, две, три...
Бояре дружно сняли шапки и ринулись в опочивальню.
Стоило им только шагнуть к кровати, в которой возлежал правитель, как из горы подушек и пуховых перин донёсся отчётливый всхрап. Антип тут же вытолкал всех в коридор.
Вновь потянулось тоскливое ожидание. Князь храпел, храпел – ничуть не хуже любого здорового юноши, – и вдруг всё стихло. Выждав некоторое время, бояре снова сняли шапки и всей толпой пошли провожать правителя в последний путь. На этот раз им удалось приблизиться к самой кровати, но Князь перевернулся на другой бок и снова захрапел. Антип замахал руками, выпроваживая всех из опочивальни. Когда он уже собирался затворить за собой дверь, за его спиной прозвучало едва слышно:
– Антип?! Это ты?
– Звал, Батюшка? – откликнулся Антип и осторожно подошёл к кровати. Шапку он благоразумно вернул на лысую голову.
– Ох, нет моей душе покоя, – вздохнул Князь. – Бери бумагу, пиши.
Боярин с готовностью схватился за перо:
– Чего писать?
– Нет, погоди, – сказал вдруг правитель. – Вот скажи, Антип, как на духу. Я хорошим князем был?
– Вот! Хоть казни меня, Князь, за правду. Скажу как есть! Лучшим!
– Да? – воспрял духом государь. – Но ведь я порой и наказать мог...
– Ха! А как иначе, отец родной? С нами же по-другому нельзя.
– Это верно, – опять вздохнул Князь и неожиданно велел: – Шляпу сними.
Антип без задней мысли стащил с головы высокую шапку.
И тут Князь лягнул ногой угол кровати. Со столбика слетел набалдашник и тюкнул боярина в макушку.
Владыка заливисто рассмеялся, перевернулся поудобнее и снова захрапел.
Глава 7
Соловей с Елисеем крались по тёмному коридору подземелья. Вдруг послышались шаги: им навстречу шли двое стражников. Беглецы переглянулись и метнулись в ближайшую нишу, чтобы укрыться в темноте.
Когда солдаты проходили мимо, их факел осветил хрупкое создание с длинными волосами до пят, в которые девушка – а у кого ещё бывают
