Удивительные сказания Дивнозёрья - Алан Григорьев
– Вот дуралей! Ну кто так пилит!
И всё, дело уже не спорится.
Выйдешь в новом платье, сразу получишь в спину презрительное:
– Ишь, расфуфырилась, лахудра!
Тайка в детстве тоже от неё натерпелась. Ох уж эти вечные окрики:
– Не кричи!
– Не бегай!
– Не лезь на дерево, ты же девочка, а не макака!
– За гаражи не ходи, Бабай заберёт!
Бабай был любимой страшилкой Татьяны Владимировны. Мол, придёт кривоногий старик, всех непослушных детей засунет в мешок и унесёт. Зачем? Чтобы съесть, конечно же.
Теперь настала пора спасти нынешнюю малышню. Не от Бабая, конечно (ведь его Тайка так и не нашла), – от Татьяны Владимировны.
– Куда собралась, Тая? – окликнул её Пушок. – Там и без тебя справляются.
Тайка прислушалась – и точно. Детвора смеялась.
– Какой ещё Бабай?! – хохотал белобрысый веснушчатый пацан. Незнакомый, наверное, из соседней деревни или чей-то гость. – Это выдумки!
– Ты как со старшими разговариваешь?! – вскинулась Татьяна Владимировна. – Давно ремня не получал? Вот я твоему отцу пожалуюсь, он тебе всыплет по первое число!
– Папа считает, что детей бить не-пе-да-го-гич-но, – не остался в долгу мальчишка.
– Тогда ужо научу тебя, как взрослым перечить!
Вредная старуха потянулась за крапивой.
Обычно в такие моменты детвора с визгом разбегалась в стороны. Но не в этот раз. Вперёд вышла девочка с хвостиками – судя по количеству веснушек, сестрёнка белобрысого.
– А нам не разрешают чужих дядей и тётей слушаться. Папа говорит, бывают глупые взрослые, которые могут плохому научить.
Так Татьяну Владимировну ещё никто не оскорблял.
– Ах ты! – взвизгнула она, замахиваясь клюкой.
А мальчик звонко закричал:
– Папа-а-а!!!
За забором у соседа Лёхи залаяла большая собака. Значит, точно гости.
– Папа сейчас с Лордиком придёт, – пояснила девочка.
И Татьяна Владимировна опустила руку, плюнула и заковыляла к своей калитке. Она была грозной только с теми, кто не мог себя защитить, а получив отпор, быстро сдулась.
– Что, съела, мымра?! – Пушок от восторга захлопал крыльями. – А неча обижать слабых. Ты чего не радуешься, Тая?
– Да боюсь, как бы бабка злобу не затаила. Нужно за ней проследить.
– О, это я запросто! – Коловерша затанцевал на подоконнике, предвкушая очередное приключение. – Детектив Пушок отправляется на миссию под прикрытием! Если что узнаю – сразу сообщу. Готовь плюшки за труды.
Расправил крылья и – фр-р-р – улетел. Только его и видели.
Убедившись, что у детишек всё в порядке, Тайка закрыла окно. Надо было замесить тесто. Заодно и ребят угостить. Если, конечно, папа разрешит им взять сладости у тёти ведьмы.
* * *
Пушок вернулся ближе к вечеру – словно нарочно дожидался, когда плюшки поспеют. Первым делом влез мордочкой в плошку с сахарной пудрой, а когда отчихался, затараторил:
– Ох, Тая, не зря мы мымру подозревали! Призвала она Бабая-то. Сам видел. Возле её дома с мешком шастает, кряхтит, страшную песенку поёт.
– Какую ещё песенку?
– А вот такую: «Приду в ночи беззвёздной – рыдать и плакать поздно. Не спрячешься, дружок: иди ко мне в мешок».
Дело принимало серьёзный оборот. Но почему Тайка никого не нашла? Может, Татьяна Владимировна умеет не только призывать Бабая, но и отсылать его подальше, когда не нужен? Неужели они с Пушком проглядели злую ведьму прямо под боком?
Тайка задумалась: а чего не любит Бабай? Смелых людей, например, – это у них с Татьяной Владимировной общая черта… Кстати, в лицо ему, говорят, лучше не смотреть, чтобы не увидеть то, чего больше всего на свете боишься. Такое уж у Бабая свойство.
– Я иду туда. Пушок, ты со мной?
Глаза коловерши округлились от ужаса:
– Э-э-э… Тая, я не уверен, что в последнее время вёл себя достаточно хорошо. Цветок уронил – это раз. Штору когтями подрал – два. Третьего дня ещё и сметану слопал. Да, на Никифора сваливал, но, раз уж мы говорим начистоту… Ты только не ругайся! Признание облегчает вину.
– Чего уж тут ругаться? – пожала плечами Тайка. – Сам понимаешь, что набедокурил.
– Вот поэтому нельзя мне идти. Бабай заберёт. – Пушок закрыл морду лапками. – Я был непослушным коловершей.
– А ты точно его видел? Близко подлетал?
– Не подлетал. Я что, себе враг? Но клянусь всеми ватрушками мира: это он! Слышишь? У меня сердце до сих пор от страха колотится!
– Ясно. Значит, пойду одна.
Вдвоём с Пушком, конечно, было бы спокойнее. Им всё-таки уже не раз приходилось противостоять страшной нечисти. Помнится, и с упырём сражались, и с лихом… Но у всякого храбреца есть пределы смелости. Коловерша отчаянно вцепился когтями в её рукав:
– Нет, не ходи!
– Не могу. Я же ведьма-хранительница. Это в детстве мы могли от Бабая бегать, а теперь настало время встретиться с ним лицом к лицу.
– У меня есть идея получше. Пойдём к мымре, припрём её к стенке и велим Бабая отозвать.
– А если она откажется, что? В полицию на неё заявишь?
– Слу-у-ушай, а может, на неё саму Бабая натравить?! Она ведь тоже не была хорошей бабушкой. Пускай получит, что заслужила!
– Тогда мы будем ничем не лучше её.
Тайка уже шнуровала кроссовки.
Что же взять с собой? Ни обереги, ни серебро не помогут. Нужно что-то, что добавит уверенности. Например, бабушкина тетрадка – она уже столько раз выручала. Меч-Кладенец тоже пригодится, если придётся сражаться. Он, конечно, своенравный и вечно превращается то в ложку, то ещё в какую-нибудь ерунду, но в час серьёзной опасности ни разу не подводил. Вздохнув, Тайка поправила на пальце колечко, подаренное Яромиром. Оно не обладало волшебными свойствами, но хранило тепло воспоминаний и тоже придавало смелости. И всё-таки чего-то не хватало…
– Ладно, всё-таки я с тобой. – Голос Пушка дрогнул. – И веник возьму. Против веника никто не устоит!
Тайка чмокнула его в макушку:
– Ты мой герой!
Перед лицом грядущей опасности ей не хватало именно верного друга. Даже если он всего лишь маленький коловерша.
* * *
Прячась и озираясь, они дошли до дома Татьяны Владимировны. Несмотря на поздний час, в окнах ещё горел свет и за занавесками то и дело мелькал старушечий силуэт.
– Смотри, Тай, – не спит. Козни строит, – прошептал Пушок, нервно переминаясь на Тайкином плече. Ух, хоть бы когти прятал, что ли!
– А где Бабай? Мы уже вдоль забора кругом обошли.
– Не знаю. Может, смылся? Или во дворе спрятался? Нас увидел – и в кусты. Точно! У нас же веник!
«Или его с самого начала не было, а у некоторых
