Необычайное путешествие в Древнюю Русь. Грамматика древнерусского языка для детей - Татьяна Леонидовна Миронова
— Топь! — в отчаянье закричал Прохор. — Дальше пути нет!
Чуть не плача, он бросил поводья, сжал Ванины плечи и оглянулся на Митю и Васю. Но чудо! Умная Прохорова лошадка повернулась как-то боком и пошла, пошла осторожным шагом, выбирая дорогу среди предательских кочек, за ней, не понуждаемая Митей, послушно следовала вторая лошадь. Десять, пятнадцать, сто метров прошли они по чавкающей топи, и вот уже впереди замаячил просвет, словно прорубленный в топкой лесной чаще тоннель. Лошади ускорили шаг, будто притягиваемые этим просветом, но шли все так же осторожно и бдительно. Прохор крутил головой, силясь различить голоса преследователей. Но над лесом и болотом стояла тишина, ни звука не доносилось до них. Немцы исчезли, словно провалились сквозь землю. Повернули ли они, решив, что пропадут в этой топи их недавние пленники, а может, утонули вместе с лошадьми и оружием, кто знает. Достигнув просвета, беглецы обнаружили ровный настил бревен, широкой полосой тянувшийся по всей просеке. По бокам бревна окаймляли сосновые, потемневшие на срезах пенечки.
— Гать! — выдохнул Прохор и подумал про себя: «Спасены!"
Верхушки деревьев мешали видеть, куда ведет гать — неведомая бревенчатая дорога через топь, но она скоро кончилась, уступив место ровной колее, проложенной в веселой березовой чаще.
— Отвели немцев от Путяты, — с облегчением выговорил Прохор свою главную тревогу. — И сами уцелели, вот чудо-то!
Поверившие наконец в свое спасение, всадники остановили лошадей у небольшой, проглянувшей сквозь березняк полянки, по краям густо заросшей малиной.
— Передохнем, — коротко предложил Прохор Мите и мальчикам. Те скатились с лошадей прямо в траву, распугав стайку звеневших в зелени кузнечиков. Так лежали какое-то время не двигаясь, глядя в синеющее небо, отходя от призрака недавней смертельной опасности.
— Ну, рассказывайте, что с вами-то приключилось, — после долгого молчания поднял голову Прохор. — Все как есть рассказывайте, по порядку.
— Помните, как вы втолкнули нас в подземный ход на полянке? — начал Ваня.
— Как на этой вот полянке, — добавил Вася.
— Мы постояли немного, темно там очень, со свету ничего не видно, и пошли, — продолжил Ваня, но Вася не дал ему договорить.
— Да на этой же, на этой! — закричал он, размахивая руками. — Смотрите!
Все вскочили на ноги, и точно, вот же он, перелесок на краю поляны, вот и кусты малины, поломанные маленьким Путятой в борьбе с чернобородым слобожанином. Вот, вот он, подземный ход, по-прежнему заслоненный желтыми головками зверобоя.
— Так, значит, домой хода нет, — горько пробормотал Митя. Ваня и Вася безнадежно покачали головами.
— К Юрьеву монастырю этот ход, — грустно уточнил Вася. — А там отец Сергий, — зачем-то добавил он, хотя понятно зачем: нет им веры от отца Сергия, а значит, и дороги к Юрьеву монастырю им нет.
Никто не заметил, как тревожно и резко прянули ушами лошади, как разом повернули головы, но не к дороге, нет, а в сторону синеющей непроглядной лесной чащобы. Оттуда с гиканьем и резким пронзительным криком вылетело несколько распаленных засадой всадников. В железных рубашках-панцирях, в островерхих меховых шапках, всадники окружили нашу четверку. Прохор с ужасом вгляделся в узкоглазые и широкоскулые лица. Плоские, почти невидимые носы и тонкие, сжатые в полоску неулыбающиеся губы делали эти лица жестокими и мертвыми. «Татары! " — мелькнуло у Прохора, и подумалось вслед этому: «Какие в эту пору татары? Они же весной ушли в Орду, не должно их быть сейчас на Руси!"
Небольшие мускулистые татарские кони плотным кольцом надвигались на пятящихся, отступающих к подземному ходу русичей. Вот татарин перегнулся с седла и, хищно оскалившись, резко схватил Ваню за руку. Ваня крутнулся на месте, завопил благим матом и вдруг впился зубами в сжавшую его пятерню. Охнув, выпустил татарин Ваню, и тот с криком «Сюда! " впрыгнул в подземный лаз. Вася, не раздумывая, кинулся за ним.
Словно очнувшись, Митя и Прохор выхватили мечи из ножен. Никогда еще не приходилось им сражаться, они крутили тяжелыми мечами перед собой, со свистом рассекая воздух, и тем ошарашили наседавших на них татар, не привыкших к такому обращению с мечами. Кони кочевников на какой-то миг отшатывались от носившихся в воздухе мечей, но продолжали теснить студентов. Кольцо неумолимо сжималось.
Митя вмиг как провалился на месте. Прохор изловчился и швырнул мечом в толстого теснившего его татарина, тот от неожиданности закачался в седле, чуть не упал, а Прохор, подхватив брошенный Митей меч, впрыгнул в темную пропасть подземелья. Татары, соскочив с лошадей, ринулись догонять беглецов.
Спасены!
Не разбирая дороги, то и дело поскальзываясь и падая, цепляясь одеждой за осклизлые и скрюченные, свисающие со стен и потолка корни, беглецы двигались по темному коридору подземелья. Васе казалось, что сердце его сейчас остановится, не вы держит гонки и страха, но стремительно удалявшийся глухой перестук Ваниных шагов, самого Вани во тьме кромешной различить было невозможно, заставлял Васю бежать быстрее. Спасительная мысль крепила Васю надеждой: «Впереди Юрьев монастырь! Покаемся перед отцом Сергием, все как есть ему расскажем. Он мудрый, он поймет! " В темноте Вася с размаху налетел на остановившегося Ваню и врезался ему головой в живот.
— Ты что, ослеп! — завопил от боли Ваня, хотя в такой темноте Вася был ничуть не лучше слепого. А может, даже не столько от боли вопил Вань ка, сколько от злого отчаянья.
— Ход обвалился, понимаешь, хода нет! Дальше только земля, пропали мы теперь!
Ужаснувшись близкому их концу в страшном черном тупике подземелья, Вася в отчаянье припал головой к осклизлой мокрой стене, оплетенной узловатыми корнями, и… исчез с глухим шорохом. Ваня растерянно огляделся, присел и стал ощупью, на коленях, продвигаться туда, где пропал Вася, надеясь отыскать яму, в которую свалился друг. Но ямы он не находил. Руки наткнулись на жесткие корни, потом еще какие-то корни, Ваня выпрямился, нога ступала все дальше и дальше в казавшуюся нерушимой, всю заплетенную корнями стену. Ваня просунул голову между корней, и глаза его зажмурились от внезапно хлынувшего потока света. На земле, привязанный к веревке, лежал круглый студенческий фонарик, а рядом всхлипывал счастливый Вася.
Шум позади них разом вернул мальчишек в действительность. Ваня велел другу сидеть на месте, а сам с выключенным фонариком вновь продрался сквозь занавес из корней.
— Митя, сюда, — тихо окликнул он задыхавшуюся и цеплявшуюся за корни стены тень, следом слышалось хриплое дыхание Прохора. Ваня включил фонарик.
Казавшийся ослепительным
